Если бы я знал - Рейн Уайт
Что-то по работе? Может, он забыл про старый заказ и подвёл
клиента? Или в семье что случилось? Джоя аж передёрнуло от
этой мысли, и он решил обзвонить всех родных. Дёрнул брата, который, как оказалось, сидел на даче с Тимом; услышал голос
мамы, в порыве сказав, что безумно её любит; обсудил дела с
отцом и пообещал, что обязательно в ближайшее время
проверит барахлящий компьютер на работе. Чёрт, да Джой даже
до деда дозвонился! Дед Игорь чертовски долго не отвечал, так
что Джой начал беспокоиться, но… нет. Игорь Валентинович, семидесяти семи лет от роду, не умер, не схватил инфаркт и
вообще много каких не. Он просто не слышал, потому что полол
огород. И Джоя, к слову, звал: в огород, на рыбалку, в баньку ―
да куда только пожелает!
Но беспокойство не отпускало. Казалось, оно чем-то
связано со вчерашним… например, с тем приходом Ника.
― Ну конечно, насчёт него я волнуюсь всегда, ―
проворчал Джой, вертя в руках телефон.
Правда жизни. Из-за Ники Джой с ума сходил.
Отвратительное ощущение ещё ночью подгоняло его
поинтересоваться самочувствием, но Никита сам написал чуть
позже полуночи. Привычно с шутливой руганью отправил спать
и развеял все сомнения на тот момент. На полчаса, не больше, но всё же. Джой даже не успел написать вопрос «А сам ты
как?», беспечный, но призванный тайно ослабить беспокойство, Никита сам подтвердил, что с ним всё хорошо.
Ники: «Кстати, слушаю свои любимые Numb и Comatose практически на повторе. И знаешь, есть в них что-то, ты
прав, за душу берёт».
Джой: «Да они офигенные, Ник!»
Ники: «Логично, ты бы на рингтон дерьмо и не
поставил».
Дальше переписка зашла в тупик: Никита вновь отправил
его спать, а сам пошёл «слушать музыку», и Джой успокоился.
До поры до времени.
Теперь до выхода после очередной танцевальной паузы
оставалось несколько минут, можно было бы успеть позвонить
Нику. Джой всё прокручивал в голове слова Лерики насчёт
ревности и тому подобного. Может, действительно наплевать на
всё и сделать решительный шаг? Вот прямо сегодня позвать
Ники куда-нибудь прогуляться после работы и… а, ладно!
Джой тихонько выругался и набрал его номер. Один гудок, третий, пятый… Ник не отвечал. Долго и мучительно, настолько, что Джой уже собирался бросить трубку, но в
последний момент звонок приняли.
― Да? ― запыхавшись выдавил Никита.
― Привет, Ник, как ты там? Как вчера погуляли? ―
выпалил Джой вопросы, которые успел придумать за минуту
гудков.
― А-а-а, Джой, ― протянул Ники, резко меняя тон со
взбудораженного на… усталый? ― Неплохо, почти до ночи.
― Ясно. А сам как вообще? Ничего не случилось?
Стоило сразу пригласить Ники прогуляться, а не
подходить к вопросу издалека, но предчувствие вновь взяло
верх. Джой должен был удостовериться, что не только у семьи, но и у Ники всё хорошо. Они слишком сблизились за последний
месяц, даже если Джой вел себя как зайка-трусишка. Видимо, люди, которые во всех сферах жизни привыкли брать цель
нахрапом, совсем теряются перед лицом настоящих чувств.
Или он действительно трус? Блять, да не трус он!
― Всё норм, Джой, правда. ― Никита даже рассмеялся.
― Супер, ― Джой глубоко вздохнул и собрался с
мыслями: ― Слушай, а сегодня не хочешь…
В трубке раздались грохот и писк, словно упал целый
шкаф с книгами. Сопровождалось это безобразие взрывами
смеха: мужского и женского.
― Сорри, Джой, мне нужно бежать. Дела. Удачно
отработать, ― выпалил Ник и отключился.
Отвратительное предчувствие только усилилось. Итак, возможно, с Ники ничего не случилось, но… или Джой вчера
действительно сглупил, что не пошёл за ним, или всё наоборот: вселенная против любых его поползновений. Хорошим это дело
не закончится. Джой даже загадал: если Ники перезвонит до
конца вечера, то на днях всё у них обязательно решится. Права
Лерика, хватит! Пан или пропал. Ну попробует намекнуть, что
испытывает не совсем дружеский интерес. И что? Не сломается
же их дружба, которая крепчала целый месяц, от одного
признания. Правда? Если Ники оскорбится, Джой посмеётся и
скажет, что пошутил. Чем не вариант? Детский, конечно, но…
Однако через час, через два и даже через пять Ники не
перезвонил. Что ещё хуже ― он не отвечал на звонки. В трубке
раздавались
