Подлые Богатенькие Парни - Кейтлин Морган Стунич
— Что, Грегори? — спрашивает Тристан, улыбаясь ему. Он такой зловещий, плетёт свои маленькие сети. Интересно, как ему вообще удалось заполучить такую девушку, как Лиззи Уолтон? Её поведение, по сути, противоположно его поведению. — Бросаешь мне вызов? Начинаешь социальную войну? Давай, вперёд. Мы оба знаем, кто победит. — Тристан кладёт руку на плечо Грега, и тот отталкивает его. Этот шаг, похоже, не беспокоит Тристана; он просто улыбается шире. — У тебя есть два варианта: встать в очередь и пойти искать свою развратную подружку или объявить мне войну. Продолжай, я жду.
Грегори так долго смотрит на Тристана, что я на самом деле задаюсь вопросом, не собирается ли он сделать это, сбросить бомбу в социальную среду Подготовительной Академии Бёрберри. Если бы он не обращался со мной так ужасно раньше, я могла бы посочувствовать ему. Тристан — грозный противник. Мою кожу покалывает, и на мою душу ложится ледяной покров. Чёрт возьми. Я не думаю, что до конца понимала, с каким человеком мне пришлось столкнуться.
— Грёбаный мудак, — стонет Грег, и кажется, что он вот-вот расплачется. Он отталкивает Джона, когда тот делает шаг вперёд, чтобы помочь, а затем уходит сквозь собравшуюся толпу. Никто не произносит ни слова, и вскоре снова начинается смех, выпивка и азартные игры.
Тристан снова садится за стол, как будто он только что отлучился на минутку в уборную и вернулся.
— Может, сыграем ещё один раунд? — спрашивает он, когда Эндрю поднимается на ноги.
— Я ухожу. Марни, завтра я свободен, не хочешь пообедать со мной? — я киваю, и он улыбается, с искренним выражением лица, которое почти раздражает после того, как я так долго смотрела на Тристана. — Я напишу тебе. — Он протягивает руку, как будто собирается коснуться моей, и резко останавливается, когда видит, что Зейд пристально смотрит на него.
После того, как он уходит, я снова сажусь на своё место.
— Ты продолжаешь тут ошиваться, придурок? — спрашивает Зейд, ухмыляясь. Он просто поглощает драму ложкой. — Потому что, если ты слоняешься здесь из-за Черити в поисках лёгкого перепихона, ты будешь жестоко разочарован. Я уже спрашивал сегодня утром, и это был точный отказ.
— Ты невыносимо груб, — ворчу я, наблюдая и ожидая, что собирается сделать Зак. Он ничего не говорит, просто садится обратно и устремляет свои тёмные глаза на Зейда.
— Я не играю по твоим правилам, Кайзер. Запомни это. — Он кивает подбородком в сторону Тристана. — Сдавай карты, и начинаем. Я снова играю за Марни.
— Ставки те же? — спрашивает Крид, переводя взгляд на меня. — Только… Я хочу добавить в качестве дополнения, что Черити ни черта не скажет Миранде. По-моему, это справедливо, учитывая, что поставлено на кон.
— Согласен. Если Работяжка хочет получить такой огромный куш, тогда я хочу чего-нибудь получше, чем взятая напрокат машина. — Зейд делает паузу и постукивает татуированными пальцами по столу. — Я хочу поцелуй. Настоящий. Язык и всё такое. — Он ухмыляется мне, и я сердито смотрю на него в ответ. — Что? Я не прошу многого. Это всего лишь поцелуй.
— Хорошо. — Я не собираюсь проигрывать, так что мне всё равно. — Сдавай карты.
Он замолкает, когда Лиззи подходит к столу, высокий парень, с которым мы встречались прошлой ночью, следует за ней.
— Привет, Марни, — говорит она, её тёмные волосы собраны в причудливый узел на затылке, макияж тёмный, но подходящий для вечера. На ней лавандовое платье, которое идеально подходит к её янтарным глазам. — Зак, спасибо, что позволил мне переночевать в твоей комнате прошлой ночью. — Зак кивает, но больше между ними ничего не происходит, так что я думаю, что это была довольно скучная ночь. Внутри меня поселяется прохлада, и я понимаю, что на самом деле нервничала, может быть, ревновала.
Из-за Зака? Серьёзно?
— Я тоже рад тебя видеть, Лиззи, — язвит Тристан, практически выбрасывая карты. — Спасибо за приветствие.
— Я как раз собиралась, — говорит она, выглядя озадаченной. Между ними есть нечто большее, чем простая дружба и полюбовное расставание. Я почти уверена, что Тристан всё ещё влюблён в неё. Лиззи отступает назад и берёт своего друга под руку. — Это Марсель Стоун, мой кавалер на этот вечер. — Она касается тыльной стороны его руки, но я замечаю, что Марсель больше заинтересован в том, чтобы ухмыляться Тристану, чем обращать внимание на свою спутницу.
Лиззи поднимает руку, и свет падает на кольцо у неё на пальце.
Тристан сразу замечает его и напрягается.
— Она упоминала, что мы только что обручились? — спрашивает Марсель, его карие глаза не отрываются от серых глаз Тристана. Я помню, Эндрю говорил, что многие студенты в Бёрберри были помолвлены, но, по словам Миранды, это больше похоже на предварительные деловые договорённости. Студенты по-прежнему делают то — и с кем — они хотят.
— Мы как бы прощупываем почву, — добавляет Лиззи, когда лицо Тристана из бледного становится красным, а затем пепельно-серым. — На самом деле мы поженимся только после окончания колледжа, но наши родители…
— Уолтоны и Стоунз, средневековый поединок за объединение двух великих семей. — Тристан прищуривает глаза и свирепо смотрит на Зака. — Продолжаем игру.
Зак свирепо смотрит на него в ответ, но пододвигает стопку фишек. Лиззи тем временем просто стоит там с потерянным видом. Мне действительно жаль её. Ни одна пятнадцатилетняя девушка не захочет обручаться, особенно с каким-то случайным парнем, которого её родители выбрали из-за денег или престижа. Я думала, что подобные вещи перестали происходить в средние века.
— Тристан, — начинает она, но он сейчас в такой ярости, что его руки дрожат, когда он держит их на коленях, ожидая, когда игра разойдётся по столу. — Мы можем поговорить? Ты же знаешь, я всё ещё хочу быть друзьями.
— Отъебись, Лиззи, — отвечает он, но в его голосе слышится грусть, которая не наигранна. Он скучает по ней. Я начинаю задаваться вопросом, не по этой ли причине они расстались, не по этой ли причине её отец не хочет, чтобы она с ним разговаривала. Её лицо вытягивается, и она отпускает руку Марселя, чтобы обойти стол и занять стул позади меня.
Она наблюдает, как мы играем, и её присутствие вызывает у Тристана такое заметное напряжение, что его невозможно прочесть. Он ставит всё, и я не могу решить, то ли это потому, что у него действительно хорошая рука, то ли потому, что он зол. Я иду на риск.
В конце концов, всё
