Сон и явь. Перепутье - Брук Лин
— То есть я вызвала у тебя злость сначала? — расплываюсь в улыбке. — Интересно-интересно.
— Ровно до того момента, пока ты не убрала фотоаппарат с лица, и я не увидел твои глаза. О, я в них влюбился мгновенно.
— Прекращай, Майер, — бью его по плечу.
— С чего это? Мне теперь нельзя говорить, что я восхищаюсь твоей внешностью?
— Восхищение — одно, влюблённость — другое.
— Вот оно что, — он кладёт руку на мою ногу. — С тобой одно перетекает в другое.
Я хочу зарыться куда-нибудь поглубже, чтобы не слушать его. Его слова не просто смущают, они заставляют рассудок пьянеть, а тело покрываться мурашками. Это приятное чувство влюблённости, но мне страшно окунаться в него с головой.
— Вот этот дом, — указываю на ворота Лукаса. — Мы приехали.
Итан меняется в лице, несколько раз смотрит сначала на навигатор, потом на дом и находится в каком-то замешательстве.
— Пойдёшь со мной? — спрашиваю у него я. — Познакомлю вас с Линдой. Единственное, я скажу, что мы коллеги, чтобы лишний раз не поднимались неловкие разговоры.
Он ничего не отвечает, на автомате открывает дверь и выходит из машины. Я выхожу следом, и мы вместе входим в открытые ворота.
— Лука... — он произносит это, как мысли вслух. — Лука. Лукас...
— О чём ты? — не сдерживаюсь, спрашиваю у него. — Кто такой Лука?
— Тот парень Дженни.
— Почему ты о нём сейчас вспомнил? — хмурю брови в недоумении.
Он просто качает отрицательно головой. Мы входим в дом, я зову свекровь, но она молчит. Я начинаю проходить по коридору в гостиную, где на диване лежит спящая женщина.
— Линда, — вновь окликаю я её, в надежде, что она услышит.
Она открывает глаза. Видит меня и расплывается в улыбке, но как только её взгляд падает на Итана, который заходит и останавливается сзади меня, она бледнеет и замирает на месте.
— Помните, я вам рассказывала про него? Мой босс и хороший друг Итан, — представляю ей Майера.
Но она не реагирует, стоит, словно вкопанная, на месте и не сводит глаз с мужчины. В её взгляде читается страх, и это заставляет меня насторожиться. Я бросаю вопросительный взгляд на Итана, который так же в упор смотрит на женщину. Его взгляд полон ярости, он тяжело дышит. Мне кажется, или они знакомы? Но как это возможно? Внутри меня нарастает предчувствие некой катастрофы.
— Итан, — еле выговаривает Линда, не обращая на меня внимания. Она не сводит глаз с его лица, словно не веря своим глазам. Лицо женщины бледнеет, и я окончательно убеждаюсь, что они знакомы. — Он самый, — сквозь зубы, отвечает он и переводит взгляд на фотографию Лукаса, стоящую позади женщины. — Это и есть тот самый жених? — спрашивает у меня с пренебрежением.
— Да, — отвечаю с опаской, не понимая, что происходит.
— Итан, может не стоит начинать? — будто догадываясь о дальнейших действиях Майера, она делает к нему шаг вперёд.
Но он будто не слышит её. Переводит взгляд полный ярости с фотографии Лукаса на меня.
— И всё это время я отвоёвывал тебя у этого ублюдка? — спрашивает он.
Его слова звучат, как гром среди ясного неба. Они вызывают бурю во мне и разжигают ненависть. Я рефлекторно поднимаю руку и даю ему пощёчину за сказанные им слова. Итан трогает щеку, по которой пришёлся удар, но ничего не говорит в ответ, лишь смотрит в упор в мои глаза. Его взгляд полон какой-то тоски и разочарования.
— Марианна, Итан, — окликнув нас со страхом в голосе, Линда направляется в нашу сторону, но мы оба не реагируем на неё.
— Как такое сердце, как твоё, смогло полюбить его? — усмехается с болью в голосе, указывая на фото Лукаса. — Вы с Дженни, оказывается, похожи больше, чем я думал.
— О чем ты говоришь вообще? И как смеешь оскорблять человека при его матери и невесте?!
— Но его мама молчит. Может потому, что знает своего сына? — он переводит взгляд на Линду. — Вы поэтому оказались так благородны по отношению к Марианне? Знали, что будь ваш сын на её месте, то уже на следующий день был бы с другой, без угрызения совести?
Я в ужасе смотрю на них двоих. Его последние слова режут не только слух, но и душу.
— Всё ведь позади, — отвечает устало свекровь, и я с болью в сердце понимаю, что она даже не пытается отрицать его слова. — Моего сына уже нет в живых.
— Дженни тоже, — еле сдерживая себя, отвечает ей Итан. — Как раз благодаря вашему сыну.
— Ч-что, Дженни нет в живых? — с трудом спрашивает женщина. — Что с ней случилось?
— Покончила с собой, не справившись с предательством Луки, — с презрением выговаривает Итан.
— Он не Лука. Лукас, — исправляю я, в надежде, что всё услышанное мной —ужасная ошибка.
— Дженни его так сокращённо называла, — отвечает Линда, виновато смотря мне в глаза.
У меня земля уходит из-под ног. Я до конца не понимаю, что происходит. Точнее, отказываюсь понимать; не хочу понимать. Не хочу думать и складывать два на два и получать ответ. Мне кажется, что всё это бессмысленный и страшный сон, никак иначе.
— Я соболезную вашей семье, Итан, — глаза женщины наполняются слезами. — Ты ведь знаешь, я любила и болела за эту девочку. Но что я могла сделать с сыном? Он никогда не слушал меня.
Сердце начинает сумасшедше стучать от услышанных слов, и я понимаю, что сейчас потеряю сознание. Подхожу к изголовью дивана и облокачиваюсь на него.
— Что значат ваши слова, Линда? — смотрю на неё с ужасом в глазах. — О чём вы говорите?!
— Мне очень жаль, детка, — отвечает мне с виной во взгляде. — Я так хотела огородить тебя от этой истории в жизни Лукаса. Он ведь любил тебя.
