Эффект разорвавшейся бомбы - Карла Соренсен
Над ее внутренним двориком горел свет, но, когда я выглянул из-за живой изгороди, Элли там не было, и дыхание со свистом вырвалось у меня изо рта.
Как раз, когда я собирался протиснуться через постоянно расширяющуюся брешь в живой изгороди, я услышал позади себя ее голос.
— Привет, — тихо сказала она.
Я медленно повернулся, и когда увидел, что она сидит на краю моего бассейна — счастливый результат аномально теплого октябрьского вечера — голые ноги в воде, волосы убраны с лица.
Произошло что-то странное.
Холодная паника растаяла во что-то теплое и гладкое. Мир вокруг меня мгновенно успокоился, горизонт стал прямым и плоским, как раз там, где ему и следовало быть.
Элли медленно встала, и только тогда я увидел, что прикрывало ее тело.
Моя майка.
Судя по всему, под ней ничего не было.
Даже при свете фонарей с заднего двора ее лицо было едва различимо в тени.
Но ее взгляд, устремленный на меня, крепко удерживал меня на месте, якорь, который я не смог найти всего несколькими мгновениями ранее.
— Привет, — сказал в ответ, не в силах совладать с тем, что бурлило внутри меня.
Я не могу этого сделать, — это была одна огромная, сбивающая с толку мысль.
Я должен снова прикоснуться к тебе, — другая.
Я отказываюсь быть тем, кто может погубить тебя, — было последним.
Элли сокращала расстояние между нами, не боясь близости, показывая, насколько она смелее меня.
— Сожалею об игре, — сказала она с горящими глазами и порочным выражением на лице. Нет, не порочным. Это больше не подходящее слово. Мне казалось неправильным навешивать на это какой-то ярлык, даже если оно было опасно для нас обоих.
Эти глаза были почти агрессивными из-за того, сколько страсти я в них увидел. Совсем не порок.
Когда это произошло?
Неужели я настолько потерялся в обжигающем удовольствии, что пропустил пугающую перемену под ним?
Однажды я узнал о тектонических плитах, расположенных глубоко под поверхностью океана. Всего одна доля дюйма может вызвать землетрясения, цунами, невообразимые разрушения и хаос.
Именно так чувствовалась Элли.
Невообразимые, меняющие жизнь перемены, которых я не предвидел.
Медленно я поднял руку и провел пальцами по ее подбородку, наслаждаясь шелком кожи. Я был намного сильнее, мне ничего не стоило сломать ее, если бы я хотел.
Пальцами другой руки я провел по линии ее носа, затем по щеке, чтобы почувствовать веер ее ресниц, когда она моргнула, ее тонкие брови слегка изогнулись в замешательстве.
— Ты в порядке?
— Ты идеальна, — сказал я ей то, что держал в себе с нашей первой ночи вместе, внезапно почувствовав потребность, чтобы она услышала эти слова.
Элли улыбнулась, но это была смущенная улыбка.
— Люк, — сказала она, уткнувшись носом в тепло моей руки.
Я не мог этого вынести. Не мог произнести эти слова. Мои руки скользнули вниз по ее плечам, и я прижал ее к себе, крепко-крепко, но недостаточно, даже когда она обхватила меня руками за спину.
Вслепую я искал ее рот, и она издала хриплый вздох облегчения, когда наши губы встретились.
Нежно и медленно мы поцеловались, ее руки обхватили мою спину, зарылись в волосы, а мои пальцы впились в материал моей майки.
Только еще раз, пообещал я себе. Только еще одна ночь.
Мои поцелуи стали жестче, вырывая стон из ее уст, когда мои руки проникли под майку, и я не нашел ничего, кроме гладкой бесконечной кожи.
— Ты ожидающая меня — это воплощение любой фантазии, Элли, — прошептал я ей на ушко, прикусывая мочку зубами. Это заставило ее приподняться на цыпочки, громко ахнув. Затем я заговорил в ее шею, после того как облизал ее по всей длине. — Такое чувство, что лучше этого быть не может, но так всегда и есть, не так ли?
— Да, — простонала она. — Люк, пожалуйста.
Я отстранился и прикоснулся своим лбом к ее лбу.
— Скажи мне, — яростно попросил я, нуждаясь в чем-то взамен, хотя она никак не могла знать, никак не могла понять, что ее слова будут значить для меня позже.
— Давай зайдем внутрь, — сказала она, ее руки крепко обвились вокруг моей шеи.
— Скажи мне, — повторил я, медленно проводя рукой вверх по ее талии, под майку, пока моя ладонь не наполнилась мягкой теплой плотью, ее бешеное сердцебиение под моей рукой.
— Скажи мне, и я отведу тебя в свою постель. Сделаю все. Все, что ты захочешь.
Элли всхлипнула, ее тело все крепче прижималось к моему, к моим ищущим пальцам у нее между ног, пока я размышлял о том, чтобы взять ее прямо там, на траве.
— Я-я, о, черт возьми. — Она откинула голову назад. — Я не знала, Люк. Не знала, что это может быть так. Так хорошо, так… это, о, пожалуйста, прекрати, если ты ждешь, что я смогу думать.
Я усмехнулся, касаясь ее кожи, и замедлил движение руки.
— Пока я могу с этим смириться.
Она подняла голову, медленно моргая, когда я вытащил свои руки из-под майки, переплел пальцы с ее и повел в свой дом.
Когда мы поднимались по лестнице, я почувствовал ее вопросительный взгляд, но проигнорировал его. В моей комнате было темно, когда мы вошли, и я закрыл за нами дверь. Больше всего на свете я хотел, чтобы это единственное воспоминание об Элли было в моей постели, между моими простынями, всего на одну ночь, когда, возможно, она смогла бы заснуть рядом со мной.
— А как же Фейт? — спросила она.
Высвободив свои пальцы, я заправил ее мягкие как шелк волосы за ухо, затем провел кончиком большого пальца по изгибу ее скулы.
— Она у моих родителей.
— Люк, — сказала она, медленно качая головой и оглядывая спальню. — Ты уверен?
В ответ я нежно поцеловал ее, оторвавшись только для того, чтобы стянуть майку с ее тела. Она поняла мои движения, медленно раздевая меня, пока я не остался только в боксерах. Каждое прикосновение ее пальцев, каждое местечко, которое она целовала, обнажая кожу, заставляло мои руки дрожать от желания сделать то же самое.
Она встала на край кровати и протянула руку, но я на мгновение замер и просто уставился на нее. Затем я обхватил ее бедра обеими руками, поворачивая нас так, чтобы я
