Свобода в подарок - Екатерина Руслановна Кариди
Жить надо начинать заново. И все она делает правильно!
Команда у них подобралась веселая — десять человек, семь парней и три девчонки. Все примерно одногодки. Молодые, веселые. Даша почему-то чувствовала себя среди них старой. Парни казались какими-то несерьезными, картонными, что ли…
— Так, надо срочно взбодриться и выпить. Выпить — это главное! — сказала она себе. — Потому что на трезвую голову всякие дурацкие мысли лезут.
Ну, выпивки-то разной припасено было много. И пока шашлыки жарились да пеклась картошка, девчонки, которым досталось резать овощи и вообще, изображать домашний уют для тех семерых захребетников, что там с мясом мудрили, успели угоститься пивом. После этого жизнь стала веселее, а как обнаружилась неподалеку небольшая лужа, вроде как озерцо, так и вовсе все похорошело. Стояли последние дни августа, тепло. Купаться там нельзя, но посидеть на бережку-то в можно.
Девчонки с собой купальники не брали, никто ж не знал, что там загорать можно будет, потому они втроем уединились и сидели в трусиках и лифчиках, да с белым винцом. Конечно же, парни, которым тоже хотелось присоединиться, прорывались рейдами на их полянку. Но, встреченные громкими протестами, вынуждены были ретироваться. А визгу-то сколько было, визгу…
Моментами Даше было даже весело.
Потом и мясо поспело. На природе — даже если и чуток пригорелое и сыроватое — все равно все ужасно вкусно.
Незаметно настал вечер, пели песни под гитару. Ей удалось загнать все свои переживания подальше, но это как зуб под заморозкой, сейчас вроде ничего не чувствуешь, кроме одеревенения, но знаешь, что потом все вернется. В принципе, если все время поддерживать заморозку…
Жизнь станет деревянной.
А ей хотелось чувствовать. Но то, что она могла чувствовать — это затаенная горечь потери. Желание что-то исправить, может быть, изменить. Но как? Как изменить, если она в изоляции.
Вот странное дело. Кругом полно народа, а она в изоляции. Поймав себя на этой мысли, Даша поняла, что в изоляцию загоняет сама себя. Выбираться надо, делать усилия. И потому, вынырнув наконец из своих размышлений, попыталась включиться в веселье у костра.
Новыми глазами, повнимательнее стала присматриваться к ребятам. Ну, Сашку-то она видела почти все лето, тоже в городе проторчал. Чаплю тоже уже оценила, как он за лето «подрос». Но и остальные ребята изменились и повзрослели за лето. Кстати, девушки тоже повзрослели, стали приглядываться к парням, выбирая себе «жертву». В конце концов, это последний год обучения, если не думать о карьере, то можно о замужестве начинать беспокоиться. И это хорошо, наверное…
Про себя отметила тему обдумать. И тут из глубины души поднялось старое доброе, хорошо знакомое ощущение, что томные любови не для нее. Вернулось все на круги своя, во времена спокойной и рассудительной Дарьи Малининой. Странно так, а мечтательная барышня что же… Умерла? Ушла? Конечно, так лучше и спокойнее, и можно сказать, если ничего не чувствовать, то ничего и не тревожит, почти.
Но та мечтательная барышня жила полной жизнью, она была счастлива и свободна…
Довольно, хватит этих мыслей. Ей и так хорошо.
Пока парни увлеченно бренчали на гитарах, к Даше, сидевшей чуть поодаль, подсел Сашка. Он тоже набирался решимости весь день, чтобы поговорить о том, что у него свербело внутри. Сейчас, в полутьме да под отблесками костра сложилась как раз подходящая доверительная обстановка.
— Малинина, ты что так скукожилась?
Скукожилась? Вроде не замечала.
— Да так, свежо становится.
— Погоди, я сейчас.
Сходил принести свою толстовку, ему-то было жарко от костра. Накинул на плечи:
— Грейся.
И правда лучше стало, но не потому что замерзла, а так, по-человечески. Однако, вид у Сашки был какой-то подозрительно сосредоточенный и задумчивый. Ни дать ни взять, Гамлет, прямо, «быть, или не быть». Потому она прокашлялась и спросила осторожно:
— Ты хотел чего?
Он взъерошил волосы, даже открыл рот, а потом запнулся и выдавил, глядя куда-то в сторону:
— Слушай, ты заметила, Пашка Балашов все время на тебя смотрит?
— Что?
Чуть не подавилась. Взгляд невольно скосился в Пашкину сторону, тот действительно на нее посматривал. Нормальный парень, и ничего так внешне. В их компании он был человек относительно новый, к тому же с соседнего факультета и судя по всему не бедствующий. Вторая машина, на которой они ехали, синяя шкода Октавия, принадлежала ему. Паша практически не пил, потому как был за рулем.
— Ага, а ты заметил, что на него уже стойку сделала Федоркина?
Сима Федоркина действительно сидела рядом и пялилась на него восторженными глазами. Но это было еще не все. Даша качнула подбородком в сторону группы гитаристов:
— Ты на Чаплю глянь. Похоже, Светка Синельникова его захомутает раньше, чем он почует опасность.
И правда, Чапля в тот момент был похож на доверчивого агнца, влекомого инстинктом к живительному ручью… эээ… в смысле, в ловушку, которую ему расставила коварная волчица Синельникова. Саша почесал голову и мрачно хохотнул.
— Вот и как так получается, что вы бабы нами рулите? — выдал он после недолгого раздумья.
— Ну… — ответила Даша. — Тут трудно сказать, кто кем рулит… Жизнь, она… Короче, сложно все.
* * *
Домой они ехали уже поздним вечером. Перед отъездом Светка отвела Дашу в сторонку и, блестя глазами, упросила уступить ей место в Чаплиной машине.
— Ты же понимаешь, — шептала она. — Железо надо ковать пока горячо.
Как же не понять, может, у человека личная жизнь решается.
И без вопросов согласилась пересесть к Балашову. Саша, увидев такое дело, тоже к нему переметнулся. За эти несколько дней он как-то привык к тому, что несет за Дашку ответственность. И, хоть вопрос, верхний он или нижний, так и остался невыясненным, решение за них двоих парень принял сразу.
По дороге, пока завезли еще двоих из их команды, и потом, когда ехали к Дашиному дому, Павел все пытался ненавязчиво намекнуть Сашке, что неплохо бы ему тоже свалить. Но тот был холоден ко всякого рода намекам. В его понимании для Малининой в последнее время и без того достаточно потрясений, чтобы вот так сгоряча влипать в какой-то новый роман. Вот остынет, отойдет душой, а там видно будет. Потому Сашка и изображал непроходимое непонимание.
Пользуясь тем, что сидит сзади и ее не видно, Даша закатывала глаза. Честно говоря, было даже немного смешно. В общем, довезли они ее до дому,
