Больше, чем мы можем сказать - Бриджид Кеммерер

коридоре, пока добрый старшеклассник – Рев – не предложил подвезти меня домой, чтобы

забрать необходимое.

Все зря. Очевидно, никто ничего не заметил. Или всем плевать.

Однозначно, прогулять занятия гораздо проще, чем я ожидала. Мне следовало бы

почаще это делать.

Даже Кейт не обращает внимания. Когда я сажусь на стул на уроке Американской

Истории, я застаю ее в тот момент, когда она рисует маркером на лаке для ногтей. У нее

потрясающий макияж, с маленькими стразами вдоль век и яркой помадой. Совершенно

недопустимо в школе, но это никогда ее не останавливало.

Она едва удостаивает меня взглядом, и ее голос пренебрежительный.

– Привет. Я тебя не видела сегодня утром.

Это абсолютно моя вина, но прямо сейчас это замечание затягивает туже проводки

гнева и неуверенности, которые, кажется, стягивают и ранят мою грудную клетку.

Я игнорирую ее замечание.

– У тебя есть серебряный?

Тон моего голоса, должно быть, привлек ее внимание, потому что она поднимает

взгляд.

– Эм?

– Серебряный маркер. У тебя ведь есть? – спрашиваю я в стиле Йоды. Я пытаюсь

подавить раздражение и напряжение, вызванные поездкой с Ревом, но вместо этого слова

звучат враждебно и странно.

Кейт изумленно приподнимает брови и протягивает мне маркер.

Похоже, она хочет поговорить, так что я смотрю вниз и рисую Далека на ногте

левого большого пальца.

Мистер Марон входит с громким йоделем (тирольское пение), затем хлопает

учебник на стол. Я не смотрю на него. Он ничтожен. Мистер Марон обучает бегу по

пересеченной местности, и вечно пялится на девчонок, отпуская комментарии, вроде

«Красивые ноги. Тебе бы бегать». И ему это совершенно сходит с рук. Он меня бесит.

Понятия не имею, почему вообще кто-то бегает по пересеченной местности.

В случае, если я выразилась слишком тонко – я ненавижу этот урок и ненавижу

этого учителя.

– Я прогуляла первую пару, – шепчу я Кейт, понижая голос.

– Тебе нужна прокладка, или что? – шепчет она в ответ.

– Что? – шиплю я. – Я сказала, что ПРОГУЛЯЛА ПЕРВУЮ ПАРУ.

Я привлекла внимание, как минимум еще шестерых студентов. Все они, очевидно, точно слышали, что я сказала.

Или же все они думают, что сейчас как раз та самая неделя месяца. (прим. Period –

переводится как занятия и как менструация).

Кейт смотрит на меня так, будто я только что призналась в убийстве.

– Как?

– Ездила кататься с другом.

– Каким другом? Кого ты знаешь, у кого есть машина?

– Рева Флетчера.

Ее челюсть едва не задевает крышку стола.

В смысле, не буквально. Но все же.

Мистер Марон отворачивается от доски и нам приходится сделать вид, что мы

следим за уроком.

«У тебя есть какая-нибудь хорошая, обнадеживающая цитата из Библии о

разводе?»

Тянущее чувство в желудке не проходит. Я просто ужасна.

Хуже всего то, что я продолжаю думать о своей матери. Я говорила точно, как она.

Мой мобильник вибрирует у моего бедра, но мне приходится выждать минуту, прежде чем вынуть его из кармана.

Я надеюсь на сообщение от Рева, но с тем же успехом я могла бы надеяться, что в

окно влетит единорог. Я бы обрадовалась и сообщению от отца, но опять мимо.

Это Итан.

По крайней мере, это не Nightmare. Я ничего о нем не слышала с тех пор, как

сорвалась тогда. Может быть, именно это мне и нужно было сделать – просто выпустить

пар.

Итан: Как твои дела?

Эмма: Все ок. Я наорала на друга и чувствую себя последней стервой.

Итан: Тебе позволено. Если она хорошая подруга, то все поймет.

Он. Я почти что пишу ответ, чтобы поправить Итана, но... не делаю этого. Я не до

конца уверена, почему.

Я также не уверена в своих отношениях с Ревом, но не похоже, что между нами

что-то серьезное.

После того, что я сказала в машине, вероятно, между нами вообще ничего нет.

Эмма: У меня в голове полный бардак.

Итан: Твои родители постоянно ссорятся?

Эмма: Нет. Мой отец останется у друга, с которым вместе работает. И я

избегаю свою мать.

Итан: Повезло. Мои не могли себе этого позволить, так что жили под одной

крышей до тех пор, пока финансовый вопрос полностью не разрешился. Папа жил в

гостиной. Он будил меня и просил передать что-нибудь маме.

Я таращусь на его сообщение и представляю, как мама с папой дошли до того

момента, когда используют меня как почтового голубя.

Уверена, маме бы понравилась эта идея.

От этой мысли мне самой хочется съехать.

– Мисс Блю?

Я убираю телефон в карман. Мистер Марон смотрит на меня. Весь класс пялится на

меня.

Кейт откашливается и что-то невнятно бормочет.

Наверное, подсказывает мне ответ, которого ожидает учитель, но либо ответ звучит

слишком неразборчиво, либо сегодня просто не мой день.

– Простите, – говорю я как можно