Родовое влечение - Кэти Летт
– Вот как? – бросила Мэдди.
– Но на этом все и кончается. На разговорах, – заявил Алекс. – Французы говорят о сексе, чтобы не говорить о деньгах.
– Уж лучше так, чем как у американцев, – прогудела Гарриет, наполняя пустой фужер Мэдди минеральной водой. – Они только и говорят о деньгах, чтобы не говорить о сексе.
– А как же у нас, у англичан? – спросила Фелисити.
– Англичане, – Мэдди устремила на Алекса испепеляющий взгляд, – вообще не говорят.
– Серьезно? – Порывшись в сумочке, Фелисити достала карандаш для бровей и приготовилась писать на салфетке. – Я бы написала статью об этом. Продолжайте.
– Судя по тому, с чем я сталкивалась, вы выкапываете вокруг себя невидимые рвы, населенные крокодилами. И не считаете нужным строить мосты. К примеру, отец моего ребенка. – Лицо Алекса стало цвета остывшей овсянки. – Он даже не сказал своей жене.
– О, мужья никогда ничего не рассказывают своим женам. Я вынуждена тайком просматривать ежедневник Алекса, чтобы выяснить, что он замышляет.
Мимо проходил официант с подносом бутербродов. Мэдди схватила один. Но Гарриет конфисковала его почти у самого ее рта и сурово погрозила пальцем.
– Никакого мягкого сыра. Это вредно для малышки.
– А как же я? – возмутилась Мэдди. – Я не в счет? Что я, защитная оболочка?
– Ты лазишь в мой ежедневник? – в ужасе спросил Алекс.
– Не его вина, что он не умеет общаться, – пояснила Фелисити. – Во всем я виню частные школы. Так уж их там воспитывают. На трех С. Супы из кубиков, содомия и собачье дерьмо.
– Но я думала, что вы Выбившийся-в-люди-мальчик-из-рабочего-класса из Гримсби, – удивилась Мэдди. – Я имею в виду, что я где-то об этом читала.
– О Боже, конечно, нет, – расхохотавшись, ответила за него Фелисити. – Просто ему нравится культивировать этот образ. Алекс – типичный представитель среднего класса с претензией на принадлежность к низкому. Он учился во второсортной частной школе в Суррее. А потом в Лондонском университете. Его отец был управляющим банка, но мы не распространяемся об этом, правда, дорогой?
– Фелисити, – недовольно произнес Алекс, поеживаясь.
– Однако он очень сообразителен, надо отдать ему должное. За все время, что я его знаю, его речь с каждым годом становится все правильнее, потому что настоящий Мальчик-из-рабочего-класса всегда старается выглядеть шикарно. Понимаете?
– Не преувеличивай, Флик. – Алекс нервно огляделся по сторонам в поисках пути побега. – Классовая проблема – это дело прошлого. Англия открывает возможности для всех. Не так давно разведенным запрещалось появляться на королевской трибуне!
– Это относилось только к виновной стороне, – поправила Гарриет-историк, поедая кубики замороженного бри, который было запрещено есть Мэдди.
– О, а разве в любовной связи есть невиновная сторона? – раздраженно поинтересовалась Мэдди. – Я всегда считала, что для этого нужны двое. – Алекс беспокойно переступал с ноги на ногу.
– Алекс, как ты можешь утверждать, что классовая система отжила свое? – воскликнула Фелисити. – Этого не случится, пока у нас есть королевская семья. Когда дело касается королевской власти, «левые» входят в раж, – поведала она Мэдди. – Они пришивают заплатки на колени, высмеивая тайные ритуалы посвящения в рыцари и пэры. Вы этого не замечали?
– Ну, меня действительно удивило то, как они сначала отдаются республиканизму, а потом, когда получают приглашение во дворец на прием в саду, быстренько выскакивают из своих джинсов.
По телу Алекса прошла судорога. Он изучал напольное покрытие с таким видом, будто сравнивал с напольным покрытием у себя дома.
– Абсолютно точно. Вот и Алекс недавно получил такое приглашение. Я отказалась пойти.
– Я тоже, – прямо заявила Мэдди, пристально глядя ему в глаза. – Хотя мне говорили, что женщины готовы убить за возможность пойти. – Если бы взглядом можно было убивать, Мэдди уже осудили бы за убийство третьей степени. Однако, если бы жюри состояло из женщин, вряд ли оно вынесло бы обвинительный приговор.
Фелисити тепло улыбнулась.
– Да-а, Мэдлин Вулф, ваш мужчина не понимает, чего он лишился.
– О, думаю, понимает. Он просто самый настоящий трусливый ублюдок-полукровка. Я не имею в виду его родословную.
– Неужели он бросил вас без всяких причин? – спросил Алекс, вытирая испарину со лба. – Большинство женатых мужчин среднего возраста… – Он осекся. – Я имею в виду, что из вашего разговора я понял, что он женат и… э-э-э… и он средних лет…
– О, он очень старый. – Мэдди снова устремила на него сердитый взгляд. – Просто древний старик. На жизнь я зарабатываю нырянием за развалинами.
– Это критический период в жизни. Время побыть одному. – Несмотря на холод, Алекс обливался потом. – Прикоснуться к данной от природы мужественности.
– Вот как? – весело воскликнула Мэдди. – Никогда не встречала мужчины, у которого хватало силы воли убрать руки со своей данной от природы мужественности.
Фелисити от души засмеялась. У нее был громкий, бесстыдный смех, полный, как почувствовала Мэдди, сексуальных обещаний. Смех, заключила она, очень похожий на ее.
– Можете смеяться, – проблеял Алекс, но мужчины всегда оказываются в ситуации «орел или решка». Именно нас притесняют. Именно у нас случаются инфаркты, именно мы умираем раньше. Именно мы должны воевать. И стойко держаться во время чертового кризиса. И не плакать. Господи, нам все еще запрещено занимать места в проклятых спасательных шлюпках.
– Боже мой, Александр, уж не собираешься ли ты сделать из меня вдову Движения за права мужчин, а? Вам не кажется, – обратилась Фелисити к Мэдди, – что это очень трогательно, когда все мужчины сбегаются на «Семинар по воспитанию мужского самосознания», бросая на несчастных жен хозяйство и орущих детей? Знаешь, дорогой, очень трудно гладить твои рубашки, предварительно не отправив тебя в эмоциональную химчистку. – Она снова похлопала Мэдди по животу. – Поверьте мне, уж лучше быть совсем без мужа. Алекс пришел ко мне во время родов и отличился тем, что громко заявил: «И сколько еще это протянется?», а потом спросил: «Можно мне сейчас воспользоваться мобильным телефоном?»
Ведущая Феминистка Великобритании презрительно фыркнула.
– Зачем только умные женщины выходят замуж? Это выше моего понимания!
– Это же Англия, Гарриет, – напомнила ей Фелисити. – Брак нужно заключать для того, чтобы предотвратить переохлаждение.
Мэдди очень хотела встретиться лицом к лицу с миссис Александр Дрейк, чтобы поговорить с ней как женщина с женщиной и утрясти такую больную проблему. И вот они встретились. А утрясать нечего. Потому что они согласны абсолютно во всем.
