Личное дело опера Иванова - Стася Андриевская
– Ты бредишь?! Что хорошего в том, чтобы ходить по рукам тупых нянек? А я дам ей море, куда сам ты её в жизни не отвезёшь, с твоей-то дурацкой работой! Мало того, что хронически не хватает денег, так ещё и опасная! Ты ходишь под пулями, пока дети сидят дома с бесконечными чужими тётками, и суд обязательно это учтёт! К тому же, как бы ты не строил из себя супер-папашу, девочке всё равно в первую очередь нужна мать!
Андрей глянул на часы – бестолковый разговор затянулся.
– Удивительно, но ты права, мать ей очень нужна. Правда, ты и тут опоздала, причём, буквально на пару недель. Пройдёт ещё совсем немного времени, и у детей будет лучшая мама на свете. Но не ты. – Поднялся со скамьи. – Увидимся в суде.
– Ах вот оно что! – крикнула ему вслед Ирка. – Теперь я поняла! Ну конечно! Краснова, да? Ну надо же, а мышка оказалась способнее, чем можно было подумать!
Андрей обернулся. Ирка торжествующе тряхнула волосами.
– Какой же ты Иванов дурак! Думаешь, мамку детишкам за две недели нашёл? Ха! А ты не думал, что это она тебя нашла? А не думал, зачем? Да-да! Ты правильно понял, Краснова работает на меня! Это с моей подачи она пришла наниматься к тебе, с моей подачи крутит перед тобой задницей. Это для меня она фотографирует детей, и готовит девочку ко встрече со мной! Единственное, чего я не ожидала, так это того, что она действительно полезет к тебе в постель! А ведь как правдоподобно строила из себя: «Я не буду с ним спать! Я не такая!» Впрочем, чего ей терять, если за оказанную услугу её ждёт престижная работа в Турции! Чего молчишь? Ты думал, наверное, что она святая? Но нет, она такая же, как я – блудливая кошка, только я променяла тебя на любовь, а она – на карьеру! И разница между нами лишь в одном: ей плевать на наших детей, а мне нет!
__________________________________
* «Мамайка» – здесь: Мамаев курган (разг.)
Глава 19
Это был безумный день! И он так резко и жестоко подытожил все сомнения последней недели, что хотелось реветь от бессилия. Надо, надо было рассказать Андрею про Ирину, Анну Петровну и их планы! И пусть оказалось, что потуги их смешны и безнадёжны – дело ведь не в этом! Сам факт. Андрей просто имел право знать.
Вот только как было решиться? Что, просто сказать между делом: «А знаешь, я ведь пришла к вам в дом, чтобы помочь твоей бывшей забрать у тебя детей. Но теперь я так рада, что у неё ничего не получится! Бери ещё котлетки! И ты будешь чай или компот?» Так что ли?! Об этом Оксане даже думать было жутко. Страшно представить гнев Андрея – а он наверняка бы разозлился!
Удивительное дело – минувшие две недели так плотно заполнили все пустоты её души приятной суетой и заботой об этой семье, что если и выдирать их теперь из себя, то только с сердцем. Но как же потом жить?
И чем больше Оксана думала об этом, чем дальше заходили их отношения с Андреем, тем яснее становилось – не буди Лихо, пока оно тихо. Пройдёт время, и всё само встанет по местам. И Андрей сам увидит, что она к ним со всей душой.
Но сегодня, в тот самый миг, когда нутро опалило предположением, что это Ирина забрала Марину, всё рухнуло. И тут же стало не до себя, и Оксана порывалась рассказать правду… Но теперь уже Андрей не был настроен слушать. Разозлившись, на очередное её вмешательство в дела своей семьи, он решал вопрос по-своему: решительно расставляя приоритеты, рассчитывая силы и время. Он невероятный Атлант, на плечах которого небо. И Оксана сейчас только мешалась ему под ногами. Она видела, чувствовала это… И покорно отошла в сторону. Но уже точно знала, что сегодня вечером обязательно всё расскажет. Объяснит, покается, и Андрей поймёт. Он строгий и отчаянный, но вовсе не самодур, каким выставляет его Анна Петровна и Ирина. Лишь бы Марина нашлась! И чтобы с ней всё было хорошо…
И она нашлась. Просто вернулась вечером домой – притихшая и надутая, но целая и невредимая. Послушно искупалась и переоделась в чистое, разрешила обработать свои содранные коленки зелёнкой. С аппетитом поела. А потом даже помогала лепить вареники с вишней. Сама ничего не рассказывала, а Оксана не лезла с расспросами, понимая, что Марина и без того чувствует себя виноватой и с тревогой ожидает возвращения отца.
Оксана и сама ожидала его с тревогой и всё думала, что, может, рассказы об Ирине сейчас не главное? Гораздо важнее сгладить неминуемый конфликт между отцом и дочерью, но при этом не подрывать больше авторитет Андрея в глазах Марины. Как это сделать? Да кто бы знал! Но нужно было исхитриться. И это занимало все мысли, поэтому и вареники лепились в задумчивой тишине, прерываемой лишь монотонным бормотанием Тёмушки.
И, наконец, ключ в замке…
– А вот и папа! – как можно веселее воскликнула Оксана.
Марина суетливо спрыгнула с табуретки, зачем-то схватила за руку брата, потащила за собой:
– Пойдём папу встречать!
И замерла в коридоре, вытянувшись в струнку и стиснув в кулачках подол юбки, когда Андрей вошёл. А он лишь привычным жестом потрепал детей по волосам:
– Привет карпузам! Как дела?
– Нормально, – заискивающе улыбнулась Марина. – Вареники с вишнями лепили!
– Нормально, это хорошо, – словно не услышав её, кивнул Андрей. – Нормально, это здорово. – И скинув обувь, пошёл в ванную.
Маринка сразу благоразумно сбежала к себе, а вот у Оксаны внутри всё сжалось – Андрей не только не поздоровался с нею, он на неё даже не глянул! И теперь в щель приоткрытой двери она видела, как он открыл воду и замер, тяжело навалившись на раковину и глядя на себя в зеркало. Стоял так довольно долго. Потом вымыл руки, вытер полотенцем. И снова замер, также навалившись на раковину, но теперь уже с опущенной головой… И вдруг рванул узел галстука, словно скидывая удавку, расслабил ворот рубашки и, не глядя на льющиеся по локтям, плечам и груди потоки воды, щедро умылся, смочил шею и голову.
