"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных - Тала Тоцка
Глава 27
Между мной и «ананасом» разгорается бурный виртуальный роман. Прошло всего три дня, а у меня такое чувство, будто мы знакомы лет сто.
Его зовут Мигель, и мне еще ни с кем не было так интересно как с ним. Я, конечно, не беру во внимание Асадова, потому что мы с ним общаемся очень мало. Он или играет с детьми, или сидит в телефоне. Зато Мигель уже знает обо мне все.
А я все знаю о нем. Знаю, что он любит на завтрак омлет и терпеть не может яичницу. Любит мясо с корочкой, зато выпечка должна быть лишь слегка подрумяненной. Любит музыку и не любит театр. Из занятий спортом предпочитает плавание, но делает упор на силовых тренировках.
Асадову я все рассказала сама, не захотела обманывать. Он промолчал, и это меня слегка задело. В глубине души я надеялась, что он хоть немного начнет меня ревновать, но Артем лишь спросил, как я отношусь к сексу на первом свидании.
Конечно, я возмутилась и назвала его озабоченным. Он кивнул, хмыкнул под нос «Хорошо» и увел детей кататься на качелях, прихватив телефон. А я погрузилась в переписку с Мигелем и не заметила, как прошло два часа.
Сегодня мы поняли, что нам нужно встретиться, и Мигель пригласил меня на свидание. Договорились на завтра, потому что днем у Артема совещание в малом конференц-зале отеля, и нам не на кого оставить детей.
Сейчас девочки играют в номере у отца, Мигеля нет в сети — он говорил, что будет много работать, чтобы освободить завтрашний день для общения офлайн. Я соскучилась по своим детям и решаюсь войти к Артему в номер.
Увидев меня, дочки подносят пальчики к губам и шипят как три маленькие змейки:
— Тс-с-с!..
— Не разбуди папочку, — добавляет Миланка.
— Что здесь происходит? — спрашиваю шепотом.
— Мы начали играть в салон красоты, а он уснул, — шепчет мне на ухо Маргаритка, и я потрясенно разглядываю спящего Асадова.
Он лежит поперек кровати у самого края, и громко похрапывает. На его лицо налеплена моя любимая корейская маска с пандой. У изголовья на стульчике сидит Марьяшка и делает из коротких асадовских волос маленькие хвостики, перехватывая их цветными резинками.
Волосы у Артема густые, поэтому хвостиков получается много.
Миланка красит разноцветными лаками ногти на руках Артема, а Маргоша — на ногах.
— Что… Что вы делаете? — спрашиваю, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
— Мы хотим, чтобы он был красивый, — серьезно отвечает Миланка, — и тогда ты в него влюбишься.
Муки совести только-только просыпаются, чтобы изглодать меня до косточек, как тут я внезапно вспоминаю, что у Артема совещание. И если я ничего не путаю, то через полчаса. Или все же путаю?
— Артем, — тормошу его за плечо, — у тебя совещание в три или в четыре?
Он открывает глаза, заспанным взглядом смотрит на меня, потом на часы, висящие на стене.
— В половине третьего, — восклицает сдавленным шепотом и вскакивает с кровати.
Я никогда не слышала, чтобы от смеха умирали. Но кажется, сейчас именно тот случай. У меня есть все шансы переломаться на две части, складываясь от смеха пополам.
А как не смеяться, когда Асадов мечется по номеру с маской панды на лице и с фонтанчиками из волос и цветных резинок на голове?
Я смеюсь безостановочно, помогая снимать резинки и распускать хвостики. Девочки молча наблюдают за нами, сидя на краю кровати.
— Алена, быстро подай мне рубашку, — распоряжается Артем, подлетает к шкафу и достает оттуда зачехленный костюм. На черном фоне явно выделяются разноцветные ногти.
— Стой! — бросаюсь к косметичке и достаю средство для снятия лака.
Я давно всем этим не пользуюсь, для ухоженных рук человечество придумало гель-лаки. Старые запасы выпросили дочки красить ногти куклам, и надо же, чтобы жертвой прогресса в фешн-индустрии стал их отец.
Пока Артем одной рукой застегивает пуговицы, я удаляю остатки лака на второй.
— Спасибо! — он чмокает меня в нос.
— А на ногах? — хватаю за рукав. Он смотрит на часы и безнадежно машет рукой.
— Не успеем. Так пойду. До вечера!
Надевает носки прямо на накрашенные ногти, сует ноги в лоферы и выбегает из номера, на ходу натягивая пиджак.
Притихшие дочки грустно смотрят ему вслед.
— Марьяшка так старалась, — говорит Маргаритка, шмыгая носом.
— Хоть бы один хвостик оставил, — надувает губки Марьяша.
— Ну хоть на ногах лак остался, — утешает сестер Миланка. Она во всем старается видеть позитив.
— Главное, что он снял маску, — говорю девочкам. — Представляете как удивились бы папины сотрудники, если бы вместо папы на совещание пришла панда?
Девочки переглядываются и вздыхают.
— Знаешь, мамочка, — доверительно говорит Маргаритка, — если бы вместо папы на совещание могла прийти панда, это было бы очень хорошо. Панда тогда ходила бы на работу, а папочка играл с нами с утра до вечера.
* * *
— Ты медленнее тяни, не дергай, — говорю Асадову. Он морщится, но слушается и тянет медленнее. И все равно ничего не получается.
Мы с Артемом пытаемся оторвать носки от ногтей. Лак застыл, а носки намертво прилипли к пальцам.
— И что мне делать? — мрачно спрашивает Асадов. — Ходить в этих носках пока ногти не отрастут?
— Надо попробовать залить ноги средством для снятия лака, — предлагаю примирительно.
— А куда ты предлагаешь деть носки? — он язвит, но я стараюсь не обращать внимания. Я даже ему сочувствую. Внезапно меня осеняет.
— Придумала! Мы их обрежем!
— Ногти? — недоверчиво косится Артем, а я уже бегу за маникюрными ножницами.
— Зачем ногти? Носки!
Вырезаю кружочки по границе прилегания носка к ногтевой пластине. Кружочки остаются на ногтях, остатки носков летят в мусорное ведро. Заливаю средством для снятия лака тканевые кружочки и объявляю без всякого перехода.
— Артем, я завтра иду на свидание. Ты посидишь с детьми?
И поражаюсь как меняется его взгляд.
В комнате как будто становится на несколько градусов холоднее. И глаза Асадова становятся похожими на два кубика льда. Синих и очень холодных.
— Зачем тебе идти на свидание Алена? — спрашивает он, силясь сохранять спокойствие. Но у него не особо получается. — Тебе интереснее встречаться с кем угодно, лишь бы не со мной?
— А разве ты предлагал мне встречаться? — спрашиваю удивленно. — Ты сразу сказал замуж.
— Что плохого в том, что я предлагаю тебе брак? — он
