Неверный. Свободный роман - Айрин Лакс
Киваю.
— У меня… После операции, да?
— Какая операция? Не было никакой операции, девочка моя. Ребенка мы тебе сохранили! — произносит с гордостью.
— Сохранили?!
Я в шоке.
— Да, — кивает. — Сохранили. Аллах помог, — накрывает ладонью мою руку. — В таких сложных ситуациях только Аллах помогает. О рекомендациях на сегодня я тебе все сказал, — смотрит на часы. — Молодого отца звать? Он очень просил тебе помочь, каждый день приходил.
Отец.
Ребенка сохранили.
В моем воспаленном мозгу крутится: Расул?
Я поняла, что он за мной следил: эти ощущения, его слова о том, чтобы я носила шапку, а в тот день я без шапки была.
Неужели поверил?
Приехал…
Боже, не верится!
Значит, не все потеряно…
— Да. Да, конечно. Позовите.
— Но только пообещай не волноваться и делать все, как я тебе велел. Береги себя и ребенка. Ведь все еще очень зыбко.
— Да-да, конечно…
Приглаживаю волосы, они и так в голове прилизаны, словно сосульки.
Я никогда не была особенной красавицей. Сейчас… Тем более!
Но уж как есть! Жду появления…
В палату сначала протискиваются белые и золотые гелиевые шары, а потом…
Следом за ними появляется… Святослав.
— Свят?!
— Привет! — пересекает быстрым шагом палату и наклоняется, целуя осторожно в щеку, прижимается своей. — Ты меня ужасно напугала.
Он привязывает шары к изголовью кровати.
— Боже… — закрываю глаза ладонями.
В запястье у большого пальца торчит катетер.
— Эй… Ты чего? — гладит по руке. — Все обошлось. Это же хорошо, да?
— Очень! — киваю со слезами.
— Но ты не меня ждала, да?
— Я дура. Не знаю, почему я подумала, что он… — отворачиваюсь в стену невидящим взглядом. — Дура.
— Не гони. Сам дурак, а ты — молодец. Кстати, меня тут папашей считает, если что, это не с моих слов, просто тебя только я навещаю.
— Спасибо! Правда, спасибо… — ловлю сухую ладонь Свята, прижавшись щекой. — Спасибо, что не бросил.
— Да как же я… — теряется. — Ты мне помогла. Очень. Я в неоплатном долгу. Так что…
— Вот еще. Я ничего не сделала.
— Меня взяли, — говорит тихо. — Представь. Сразу после кастинга. Я буду участвовать в съемках клипа и танцевать на сцене. Концерты… — называет популярного певца.
— Обалдеть! Поздравляю!
— Я поверить не могу. Тысячу раз на день проверяю почту, перечитываю, смотрю на контракт… — показывает мне свой телефон.
— Ты это заслужил! Ты будешь звездой, у тебя все получится! — с жаром произношу я и вдруг понимаю, что…
Не факт, что получится у меня.
Сдвинув одеяло в сторону, пялюсь на свой впалый живот под пижамой и едва дышу.
— Ты веришь, что там кто-то есть? — спрашиваю вслух.
— Ага. Мне узи показывали. Там какая-то маленькая штука. Говорят, это ребенок.
— Это… — поднимаю глаза на Свята. — Это проблема. Осложнение. У меня учеба на носу. Какой мне ребенок, блин! Он ему не нужен… И мне некстати.
— Жалеешь, что не получился выкидыш?
— Я не знаю. Не знаю… Я не планировала. Не хотела!
— Но, блин, над тобой и ребенком сутки напролет персонал трясся. С того света вытаскивали… — медленно говорит Свят. — Хочешь аборт?
Это слишком сложно.
— Я боюсь не справиться. Боюсь, что опять все просру. Эпично просру…
— Когда предки узнали, что я возле пилона кручусь, мама поделилась: у нее должен был быть выкидыш, но ребенка спасли. В пылу ссоры она сказала: лучше бы был выкидыш, чем иметь такой позор в семье, как ты. Как думаешь, она права?
— Свят… — прячу лицо, полыхнувшее стыдом. — Что ты смешиваешь? Это другое! Я шансы упускать не хочу и мне страшно…
— Долго твоя учеба будет длиться? Нет же… Привыкнешь. Блин, родишь, няню наймешь…
— При условии, что у меня будут деньги.
— Не ной, ты свой профиль давно открывала? У тебя там число подписчиков растет не по дням, а по часам. Все будет, Милашка. Даже если у такого неудачника, как я, все сложилось, у тебя, тем более, все получится.
— Ты думаешь?
— Я в тебя верю.
Я начинаю плакать: мне никто такого еще никто не говорил…
Повторяю себе: «Я в тебя верю. Я верю в тебя. В тебя верю я»
Каждый раз с разным акцентом и выражением.
Пока на внутренней стороне черепушки не выжигается эта фраза, а потом превращается: «Я верю в нас…»
Нет, не сразу я свыклась с мыслью о будущем материнстве, но постепенно, с каждым днем, проведенном в этом состоянии, я пропитывалась любовью к своему малышу. По капле…
Пока не стала ждать с нетерпением его появления на свет.
Глава 50
Александра
Спустя четыре года
— Какой славный джигит! — треплет моего сынишку по голове сухой ладонью врач.
Несколько лет назад Алим Мусаевич сохранил жизнь мне и ребенку. Тогда я решила оставить малыша. Я и Свят об этом знают, но мало кто знает, что почти перед самой выпиской меня вдруг накрыло истерикой.
Все намерения, вся уверенность, все-все схлынуло в ноль, я пошла в откат и отказ. Я хотела сделать аборт, и только этот мужчина, почти старик, меня отговорил. Алим Мусаевич со мной до самого рассвета сидел и говорил, держал за руку, убеждал, рассказывал, как все замечательно сложится у меня и моего сына.
Я устала плакать, устала сомневаться.
— Я боюсь, что у меня ничего не получится. Подведу не только себя, но и ребенка. Не устроюсь в жизни, испорчу… Понимаете?
— Конечно, твои опасения понятны. Страхи реальны. Но напрасно ты боишься жить. Ты еще не понимаешь, вернее, просто не позволяешь себе понять, что женщины намного сильнее мужчин, а женщина и мать — это суть сама жизнь.
Мы говорили о многом, в итоге я приняла этого ребенка, смирившись с тем, что больше никогда не буду одинока. Уже приняв решение, что буду выписываться, сохраню малыша и буду стараться жить так, как живется,я спросила:
— Алим Мусаевич, вы настолько уверены, что у меня будет сын?
— Проверим, так
