Измена. Искры над пеплом (СИ) - Диана Шторм
Признаться, зная свою сестричку, я поначалу за Яна Алексеевича переживала. Но то ли Катя выводы сделать смогла, то ли ей удобно нынешнее положение дел, но они с Ягусовым женаты уже почти пять лет. Мать говорит, что Ягусов ребёнка хочет, Катю по докторам и клиникам дорогим таскает, но пока дело у них с мёртвой точки не особо двигается…
Митя отбывает внушительный срок в местах лишения свободы. Не взирая на все свои связи и серьезную поддержку отца, выкрутиться он не сумел. Дело было резонансным, и после того, как всплыл факт существования преступной цепочки, организованной главврачом психиатрической больницы, оно получило довольно широкую огласку. Помимо Мити за решетку тогда многие влиятельные люди отправились. Ну и за причинение тяжкого вреда здоровью Кати мой бывший своё наказание тоже получил.
Те документы, которые я тогда для Мити подписала, оказались обычными бумажками, не имеющими никакой юридической силы. После раздела имущества, со мной связался Митин деловой партнёр. Он предложил мне продать ему мою долю в компании и я с радостью этим предложением воспользовалась. Наш с Митей дом так же был выставлен на продажу. Мне хотелось как можно скорее избавится от призраков прошлого. И я испытала неимоверное облегчение, когда моё желание осуществилось.
После свадьбы мы с Гошей переехали жить в Питер — в Москве я оставаться больше не могла, да и Гошу там ничего не держало. Мы оба очень быстро нашли работу, купили квартиру, а сейчас подумываем об открытии собственной медицинской клиники.
Мы очень хотели ребёнка, но мне, некоторое время, не удавалось забеременеть и я очень переживала по этому поводу. Накручивала себя, нервничала… Воробей успокаивал, убеждал не расстраиваться и верить в лучшее. Говорил, что никаких медицинских оснований для паники нет. И как всегда оказался прав. Под Новый год я узнала, что скоро стану мамой. А спустя несколько месяцев в нашей жизни появился Никита.
Мы сидим на самой кромке пляжа, на стыке двух миров, двух стихий, бок о бок, полуобнявшись. А в паре шагов от нас, по колено в воде, резвится наш трёхгодовалый сын. Набежавшая волна, заигравшись, сбивает его с ног и тут же поспешно отступает, словно засмущавшись. Малыш плюхается в хрустальную воду, поднимает искрящуюся взвесь бриллиантовых брызг, смеётся заливисто. Мой маленький отважный ангелочек! Ещё такой кроха, а уже не боится заигрывать с древним гигантом.
— Иди сюда, лапонька, — зову я его, не в силах больше бороться с острым желанием обнять сына, прижать к себе, расцеловать смешливую мордашку, почувствовать тепло его тела, его пьянящий запах.
Никита оборачивается и бежит в нашу сторону. Его личико светится радостью:
— Папа! Мама! — кричит он восторженно, бросаясь в наши объятья.
— Осторожно, малыш, не ударь сестрёнку, — мягко увешает его Гоша, потом подхватывает сына на руки, кружит, подкидывает в воздух, вызывая новую волну заливистого смеха.
Любуюсь на своих мальчиков, и вскрикиваю от неожиданности, почувствовав весьма ощутимый и болезненный толчок.
— Буянит? — улыбаясь спрашивает Гоша.
— Ага, ревнует наверное.
Он подходит, опускается рядом, целует мой округлившийся животик и с серьезным видом шепчет куда-то в пупок:
— Не волнуйся, бусинка. Мы с мамой и твоим братиком очень тебя любим и с нетерпением ждём встречи. А сейчас папа хочет порадовать нас всех вкуснейшим сливочным пломбиром. — Он переводит на меня смеющийся взгляд и уточняет, — Если конечно мама не против.
— Мама решительно за, — улыбаюсь я и поднимаюсь, опираясь на протянутую руку мужа.
— Моложеное! Идём сколее! — радостно кричит сын, хватает нас за руки и тянет за собой.
Волны мягко набегают на берег — ластятся, нежно касаясь наших ног своими тёплыми, бархатистыми языками. Высоко в небе носятся неугомонные чайки. Галдят, вплетают свои голоса в шум прибоя и в шелестящий шёпот морского бриза.
Мне так хорошо, что хочется, чтобы время ненадолго остановилось, замерло, позволило насытится моментом и сохранить эти мгновения в памяти.
Всё это похоже на чудесный, волшебный сон. Но это не сон, а наше общее счастливое настоящее.
