Сломанная - Анна Шнайдер
Простите».
Соня плакала потом почти целый час. И в итоге, вдоволь наревевшись, уткнулась в грудь Юры и прошептала:
— Его зовут Анатолий. Мама называла его Толиком. Говорила, что он очень хорошо учился в школе…
.
В конце концов Соня уснула на его диване, и Юра, бесцельно послонявшись по квартире с полчаса и покормив Масю, подошёл к комнате Алисы.
Он не смог бы ответить, зачем это делает, даже если бы очень постарался. Просто знал, что должен. Что так правильно.
Вошёл внутрь, не используя ключ — дверь Соня уже несколько дней как не закрывала на замок, но и не оставляла распахнутой, — приблизился к столику, взял в руки знакомую фотографию, закрыл дверь и опустился на пол, положив фоторамку на колени.
— Привет, Андрей и Алиса, — прошептал Юра и зажмурился на мгновение, сдерживая непрошеные слёзы. — Хоть я и очень рад, что встретил Соню, но мне безумно жаль, что это всё случилось с вами. Я думал, мне придётся бороться с её прошлым, даже готовился к серьёзным сражениям. Но сегодня я понял: я не стану этого делать.
Юра вздохнул, вглядываясь в бесконечно улыбающиеся лица маленькой девочки и взрослого мужчины — тех, кто вечно будет дорог Соне и с кем он никогда не познакомится.
— Вы составляете часть её личности. Как мой отец, моя сестра и даже мама — составляют часть меня. И неважно, живы они или нет, — они всегда будут частью моей души. И Соня… пусть помнит. Пусть порой плачет. Пусть скучает. Но быть при этом несчастной совсем не обязательно. И я не дам ей быть несчастной, обещаю. — Юра усмехнулся и мучительно поморщился: слёзы опять вскипели в глазах, обжигая их солью. — Нелепость, скажете? Совсем ведь недавно я рассуждал о другом, а сейчас разбрасываюсь обещаниями. Но нет, мне это не кажется нелепостью — я так чувствую. Всем сердцем так чувствую, хочу, чтобы так и было. Поэтому и обещаю… Не брошу, не дам в обиду, сделаю счастливой. Вам говорю это, чтобы вы знали и видели. Не Богу, а вам в первую очередь, потому что вы тоже любите её, как и я. И… со своей стороны… вы тоже помогите нам с Соней. Храните её…
Его голос всё-таки сорвался и затих, не выдержав эмоционального накала. Сердце заходилось, болело, в глазах из-за слёз всё расплывалось, и от этого Юре неожиданно показалось, что на фотографии вспыхнула яркая семицветная радуга — хотя он точно знал, что её там не было.
Юра моргнул, смаргивая влагу, но радуга всё оставалась и оставалась…
Он зажмурился, выдохнул… И странно — вдруг почувствовал, будто что-то тёплое коснулось плеча.
Мася?..
Распахнул глаза. Нет, кошки в комнате не было.
Как не было и радуги на фотографии. Конечно, ему почудилось…
.
Когда он вышел из комнаты, Соня ещё спала, но через пять минут проснулась и, потянувшись, сказала:
— Мне такой хороший сон снился… Много солнца, поляна летняя, и Андрей с Алисой прям под радугой сидели и венки плели…
— Из одуванчиков? — улыбнулся Юра, отчего-то даже не удивившись.
— Нет. Из ромашек. Алиса любила ромашки. — Соня вздохнула, но её вздох не был тяжёлым, наоборот — Юре в нём почудилось облегчение. — Я… знаешь, я думаю, надо мне всё-таки отдать кому-нибудь их вещи. В той комнате я и вещи Андрея сложила в шкаф, ничего не смогла выбросить, даже зубную щётку. Надо разобраться и…
— Ты хочешь сегодня?
— Нет-нет. Точно не сегодня. Просто… когда-нибудь. Но скоро.
— Хорошо, Сонь. Всё будет как ты захочешь.
Она кивнула и задумчиво добавила:
— А ещё мне, наверное, стоит позвонить коллегам в студию…
— Думаешь вернуться к сценариям? — оживился Юра.
— Пока нет, — качнула головой Соня. — Для этого я ещё точно недостаточно… В общем, я просто узнаю, как у них дела. Попрошу рассказать о новых проектах. Вдруг вдохновение накроет…
74
Соня
Неделя пролетела незаметно — как и вовсе не было её. Они с Юрой каждый день просто развлекались, но такого экстрима, как в понедельник с мотоциклами, больше не устраивали. Соня и про своё желание прыгнуть с парашютом не упоминала — решила, что осуществит его чуть позже, а на этой неделе хватит с неё потрясений.
Бывшие коллеги завалили Соню новостями, и теперь она по вечерам часто смотрела то, что ей прислали, на полчаса погружаясь в мир, куда вход ей пока был заказан. Соня пробовала что-нибудь написать — но нет, не получалось. Однако это была не причина продолжать трудиться в клининге, и в пятницу она съездила в офис, написала заявление на увольнение к вящему недовольству начальства.
— А чем ты будешь заниматься? — поинтересовался Юра, когда Соня сообщила ему о своих намерениях. — Я же со следующей недели начну работать в офисе и перестану составлять тебе компанию.
— Я подумаю. Поищу другую работу, если прижмёт. Но вообще из-за того, что я последние два года почти ничего не тратила, у меня изрядная сумма накопилась — месяца на три минимум точно хватит.
А в воскресенье Соне исполнялось тридцать три года, и Юра с самого утра устроил ей целый фейерверк из сюрпризов. Сначала ещё до её пробуждения сбегал в цветочный магазин, купил шикарный букет, а потом…
Потом к завтраку вместе с шикарным тортом приехала сестра Юры. И, шагнув за порог, бодро произнесла, заметив удивлённо вытаращенные Сонины глаза:
— Ты его только не ругай. Он просто не смог меня остановить. Хроническое любопытство, что же поделать! Я Маша. И этот торт для тебя сама испекла!
Девушка сказала это настолько торжественно, что не улыбнуться у Сони не получилось:
— А, ну раз сама, то проходи.
И торт был прекрасен, да ещё и в виде двух лебедей, касающихся друг друга носами так, чтобы получалось сердце. Почти свадебный… Явно с намёком. Но Соня готова была простить все намёки на свете только за один вкус этого торта. Сливочно-малиновый! Она обожала такое сочетание. И ведь Маша не случайно угадала — Юра ей рассказал. Успел изучить Сонины вкусы…
Потом Маша уехала, а Юра загрузил Соню в такси и повёз к следующему сюрпризу, а именно на
