Давай придумаем любовь - Вера Александровна Колочкова
– А Маша? Почему ты все за нее решил? Может, она тоже… Возьми и позвони ей, прямо спроси!
– Нет, не могу. Как я ей позвоню, я же ушел. Сам ушел… Она вернется домой, а там Олег. А я ушел… Надо было остаться, а я ушел! Теперь простить себе этого не могу! Но что теперь говорить об этом, ничего уже назад не вернешь.
– Сынок, сынок… Что ж ты у меня такой нерешительный, а? Что ж у тебя за характер такой? В который раз обвиняю сама себя – наверное, это я тебя таким воспитала… Потому что одна растила, без мужа… Да, это я во всем виновата, только я!
– Мам, прекрати… Ни в чем ты не виновата. И все, не будем больше об этом, прошу тебя.
– Хорошо, не будем… Я только спрошу… Ты что, к Марине вернешься теперь, да?
– Нет. Не вернусь. Один буду жить. Не прогонишь?
– Да ну… О чем ты? А Марина-то опять мне звонила, пока ты у себя в комнате был. Плакала в трубку, представляешь? Помощи у меня просила… Ну, чтобы я тебя с ней помирила. Мы долго с ней говорили… Представляешь, она теперь утверждает, что всегда любила тебя. Что ты ее идеальный избранник, что совершила большую ошибку, когда решила с тобой расстаться. И что у вас якобы такая расчудесная гармония в отношениях была… Мол, в паре так и должно быть, чтобы кто-то был сильнее другого, неважно кто – мужчина или женщина. Ты знаешь, я даже ей возразить не могла, так убедительно у нее все это звучало! Она ведь и впрямь сильнее тебя, а ты слабее…
– Да, так раньше и было, мам. Я тоже считал, что это правильно, что это и есть та самая любовь и гармония. А теперь нет… Теперь я другой стал. И не хочу быть слабым. Хотя что я говорю – я же только что был слабым… Позволил себя выгнать, позволил собой манипулировать. Но все равно я чувствую, что стал другим, понимаешь?
– Понимаю. Значит, не будешь мириться с Мариной… Ей ведь тоже все это хорошим уроком было, я думаю…
– Нет. Не буду. Не хочу. Я сейчас вообще ничего не соображаю, если честно. Будто под воду нырнул и вынырнуть не могу, дышать нечем.
– Ну не пугай меня. Иди лучше спать. Утро вечера мудренее. Говорят, с новыми обстоятельствами просто переспать надо, какими бы они ни были. А утром проснешься и подумаешь обо всем уже по-другому!
– Хорошо, мам… Я тогда к себе пойду, ладно?
– Что ж, иди… А Марине-то мне что сказать? Она ведь опять названивать будет!
– Ничего не говори. Просто не отвечай, и все. Я сам потом с ней поговорю, пусть она больше тебя не терроризирует.
– Да уж… Иначе и не скажешь – терроризирует! Видимо, во что бы то ни стало решила тебя вернуть. Ладно, иди… Иди спать, сынок. Все будет хорошо, все наладится как-нибудь…
* * *
Маша открыла своим ключом дверь, крикнула в глубину квартиры:
– Женя, Павлик, я дома! Устала как никогда… Что ж вы меня не встречаете, а?
– Почему же, встречаем…
Маша вздрогнула, услышав голос Олега. И уставилась на него удивленно, когда он вырос перед ней в прихожей. И спросила чуть хрипло:
– Ты… Ты что здесь делаешь? Почему ты…
– Потому что я твой муж, а не Женя. Я вернулся, Маш. Я домой вернулся. Я не могу без тебя, понимаешь? И без сына не могу.
– То есть… Как это? А Женя где? – спросила Маша, сама удивляясь, как нелепо звучит ее вопрос.
– А Женя ушел… Это ж сразу было понятно, Маш. Я тебе еще днем сказал в кафе… Помнишь? Маринка теперь одна, и она позвала его обратно. Он и ушел… Я знаю, что она его позвала. Говорил с ней сегодня утром.
– Как это… ушел? Вот так взял и ушел? И мне ничего не сказал?
– Ну, я не знаю, почему он тебе не сказал… Видимо, решил, что так будет лучше. Да и неловко ему, наверное. Может, понадеялся, что ты и так все поймешь, без лишних разговоров. Не я должен отвечать тебе на эти вопросы, я твой муж все-таки! Почему я что-то должен знать про твоего любовника? Мне дела нет до него! Пусть еще спасибо скажет, что я его с балкона не сбросил!
– Он не любовник, Олег. Он… Он…
– Ну? И кто же он? Может, тебе паспорт мой показать, где черным по белому написано, что я твой муж? А он, стало быть, любовник!
– Но ты же ушел! Ты к другой ушел! Какой ты мне муж после этого? И не смей больше про Женю говорить, что он любовник!
Олег смотрел на нее, все больше удивляясь. Как, как она с ним разговаривает, откуда эта дерзость взялась? Так и хочется ответить резко, на место поставить… Но нельзя, не та ситуация. Не та…
Вздохнул, проговорил чуть снисходительно:
– А ты изменилась, Маш… Я еще в кафе это увидел…
– Да, я изменилась. И я не ждала тебя обратно. Так что можешь не изображать из себя подарок, потому что это смешно выглядит, Олег.
– Смешно? А мне сейчас вовсе не до смеха… Я, между прочим, не только к тебе вернулся, но и к сыну. У нас с тобой сын есть, ты не забыла?
– По-моему, это ты про него забыл… Не звонил, не находил времени пообщаться. Разве не так?
– Маш… Что мы с тобой ссоримся, а? Стоим в прихожей и ссоримся. Ну что это, в самом деле…
– Да, ребятки, хватит уже отношения выяснять! – выскочила в прихожую как черт из табакерки Татьяна Петровна. – Потом все меж собой выясните, а сейчас давайте ужинать будем! Мы ведь с Олегом даже за стол не садились, тебя ждали, когда ты с работы придешь. А Павлика я уже накормила, он спать лег. Ему завтра вставать рано…
– Я не хочу есть, мам. Я тоже спать лягу. Мне все как-то осознать надо… Я не понимаю пока ничего…
– Ой, да что тут понимать, доченька, что тут еще понимать! Твой муж законный домой вернулся, а ты… Нет, я понимаю, конечно, тебе покочевряжиться перед ним надо, понимаю. Вроде того не прощу тебя, подлый изменщик, потому что гордая я, ага. Понимаю. И Олег тоже понимает… Правда же, Олег?
– Конечно, Татьяна Петровна… – живо подхватил Олег, косясь на Машу. – Я очень даже хорошо понимаю, я виноват, ужасно виноват! Могу даже на колени
