Кайли Скотт - Сыграем (ЛП)
Он все длился и длился, пока я не повисла на нем, потерянная и в то же время нет.
Мал простонал, опуская меня на свой член. Он что-то прорычал. Если это было мое имя, то в таком случае я оценю подобное проявление чувств. В ту минуту, когда буду уверена, что смогу поблагодарить его.
Мне не хотелось двигаться. Совсем. Вообще никогда. Или, по крайне мере, до следующего раунда.
Мы обессиленные молча сидели на заднем сидении лимузина. Пот и другие жидкости склеили наши бедра вместе. Каждая моя мышца дрожала. Гребаный пипец. Это было эпично.
— Ты жива? — спросил он спустя некоторое время, заправляя мои волосы за уши.
Я подняла на него глаза, чертовски опьяненная, и вяло пошевелила челюстью.
— Было ничего, я полагаю.
Блин, мои слова звучали невнятно. Мой язык стал толстым и онемевшим.
— Да ну? — он не стал сдерживать улыбку.
— Уверена, ты старался изо всех сил.
— Ценю вотум доверия.
Используя остатки сил, я вроде бы хмыкнула в ответ в совершенно полагающейся леди манере.
— Милая? Тыковка? Ты кричала так громко, что у меня до сих пор звенит в ушах. Я даже не могу слышать ту хрень, что ты сейчас несешь. Скажешь мне позже, после того как мне наложат пару швов на плечо, хорошо? — он фыркнул от смеха. — Она кусается и кричит. А казалась такой милой, тихой девочкой. Я шокирован.
Я отодвинула в сторону его кофту, чтобы осмотреть плечо.
— Ты не истекаешь кровью. Самое страшное из возможного — у тебя там будет синяк.
— Буду носить его с гордостью.
Черт, как же хорошо он пах. Лимузину стоило просто покружить дальше по городу, пока не закончится бензин, чтобы я могла вдыхать его запах. Секса, пота и мужчины.
— Ты все еще хочешь пойти на репетицию? — спросила я, по большей части из вежливости. Из-за желания иметь его в полном своем расположении я продолжала держать руки вокруг его шеи, что в некотором роде было близко к мертвой хватке. Но если он хотел уйти, я отпущу. Оргазмы имели склонность оставлять меня в довольно доброжелательном расположении духа. — Я могу снова составить тебе компанию, послушать, как ты играешь.
— Ни хрена подобного, — сказал он.
— Ни хрена подобного?
Он фыркнул, а губы искривились в гримасе, будто я испытывала недостаток в умственных способностях.
— Домой. В кровать. Сейчас.
— Будет сделано, — усмехнулась я.
Глава 17
Мы вывалились из лимузина, все еще поправляя одежду. Пространство между моими ногами было липким и распухшим. Поразмыслив, я пришла к выводу, что из меня не выйдет хорошей девушки-ковбоя, потому что мышцы на бедрах до сих пор не отошли от скачек. Мне, пожалуй, нужно вернуться на занятия по пилатесу. Однако слабое подергивание мышц не стирало глупую улыбку с моего лица. Требовалось больше практики и, что самое странное, судя по тому, как Мал продолжал тянуться ко мне руками, он не возражал.
— Как много звезд. Посмотри, какое чистое небо, — я откинула голову, всматриваясь в него. После обалденного оргазма с рядом стоящим Малом Эриксоном мир казался довольно офигенным местом.
Мал поцеловал мой подбородок. Он засунул палец в пояс моей юбки и потянул меня в сторону входной двери в здание.
— Пошли, твоя юбка выглядит неудобной. Тебе нужно снять ее.
— А как же природа, она так прекрасна и все такое.
— Твои титьки прекрасны и все такое. И я более чем готов уделить их просмотру серьезное внимание. Так сойдет?
— Да.
Он засмеялся.
В спешке я неуклюже повернула ключ в двери. Замок открылся, за ним распахнулась дверь, ударившись о стену. Черт, сколько шума. Он раздался эхом по коридору, затем вверх по лестничному пролету. Мы в самом деле развалим здание, но гораздо раньше, чем думали. Миссис Люция всыпет нам по первое число, что вели себя так громко. Она жила на первом этаже и считала себя шерифом этого здания. Ни у кого не хватало нервной закалки сказать ей об обратном. Но если дело дойдет до этого, то я надену свои трусики большой девчушки и разберусь с миссис Люцией.
А вот с чем я не знала, как разобраться, так это с Рисом, сидящим на ступенях с букетом цветов в руке. Они были цвета радуги. Я споткнулась на месте, Мал стоял рядом.
Время от времени Рис приносил мне пончики. Бутылку вина, когда мы праздновали мой или его день рождения. Он не приносил мне цветы. И, черт возьми, тем более не сидел на моих ступенях, выглядя несчастным, с прядью волос, свисающей со лба.
— Рис... — я поднялась к нему по ступеням.
Мал остался на месте, его рука выскользнула из моих рук.
С лица Риса сошла вся краска. Он был таким же белым, как лист бумаги. Наше с Малом растрепанное состояние не могло быть истолковано иначе. Рис выглядел, как ребенок, потерявший свою любимую игрушку. Не думаю, что до этого момента я в полной мере понимала, насколько они с Малом отличались. Но, несмотря на все свои шуточки, в голове и в сердце Мал был мужчиной. Рис же был мальчишкой. Я даже не уверена, что смогла бы объяснить, в чем была разница. Они попросту вели себя совершенно по-разному.
— Энн, — Рис растеряно посмотрел на цветы, словно не совсем понимал, как так вышло, что они оказались в его распоряжении. — Не знал, что у тебя будет компания. Извини.
Я молча протянула ключи Малу. Его рот превратился в жесткую линию. Он немного резко покачал головой, и я сунула ему ключи. Что, черт возьми, он ожидал, я сделаю? Я не могла просто взять и оставить Риса, сидеть на гребаных ступенях. Мал уставился на меня, я уставилась в ответ, молча прося его понять. Боже, это же, по сути, был мой лучший друг.
Спустя несколько секунд он выхватил ключи из моих рук и пошел наверх, обходя Риса. Мал зашел внутрь, закрыл дверь (спасибо господи, что не хлопнул).
Рис предоставил мне жесткую улыбку.
— Как неловко.
Какое преуменьшение. Я присела рядом с ним, положив локти на колени.
— Красивые цветы.
— Они для тебя, — он протянул их, почувствовался сладкий и дурманящий аромат. Он не встретился со мной взглядом.
— Спасибо. Они прекрасны.
— Я переживал за тебя.
Заявление прозвучало, как обвинение. Я не знала, что сказать. Эмоции никогда не были моей сильной стороной. Со всем прискорбием я была не готова к такой смеси грусти, вины и какой бы то ни было прочей хрени, которую он принес сюда на своих двоих. Мама давным-давно научила меня избегать риска и держать рот на замке.
— Вижу, вы помирились, — сказал он.
— Да, — с другой стороны, моя мать была тем еще дерьмовым образцом для подражания. Рис заслуживал лучшего отношения. — Так что здесь происходит?
