Не вздумай влюбиться - Натализа Кофф
Димка ринулся вперед, рывком подхватил Ви и прижал к себе. Не позволил ей сделать вдоха, набросился на мягкие розовые губы, жадно, так, как мечтал сто лет подряд.
Виолетта вскинула руки, зарылась пальцами в короткие русые волосы. И появилось ощущение, будто она витает в облаках. А этот мужчина, который жадно целует ее, обнимает, который полностью обнажен и невероятно красив – тот самый, с котором ничего не страшно.
Виолетта приоткрыла губы, позволив Димке углубить поцелуй. А сама вскарабкалась на парня, обвила ногами его талию.
Дима подтянул девушку выше, выпрямляясь в полный рост, удерживая малышку за бедра. Конечно же, вся «радость» от встречи упиралась прямо в Ви, заставляя ту покраснеть еще сильнее.
– Чтобы ты знал, я не сплю с натурщиками, – пробормотала Ви, с трудом переводя дыхание.
– Других у тебя не будет, малышка, – прорычал Димка, понимая, что притормозить не получится.
Она ответила на его поцелуй! Он чувствовал, как потянулась навстречу ему. Грудью чувствовал возбужденные острые вершинки, которые выделялись через ткань рубашки Ви.
Одежда Виолетты улетела в сторону, а на постели, в лучах восходящего солнца сплелись две фигуры: хрупкая, точеная, изящная и мощная, крепкая, сильная. А рыжие волосы разметались по подушкам и плечам молодого мужчины.
И в какой-то момент тишину комнаты, которую нарушали только протяжные хриплые стоны, вспорол негромкий вскрик боли. А следом – витиеватый мат в исполнении сорвавшегося сиплого мужского голоса.
– Маленькая моя! Моя! Моя Ви! Вишенка моя! – рефреном шептал Димка, не веря собственному счастью. Нет он, может быть, и тугодум, но точно не идиот. И свое счастье теперь не отпустит.
А после, обнимая и крепко прижимая к своей груди девушку, Димка Самойлов никак не мог закрыть глаза.
Ведь утро раннее, всю ночь не спал, а не мог уснуть. Да и как, если Ви, наконец, рядом? Не верилось просто. Будто исполнилось самое заветное желание. Да не «будто», а так оно и было.
Ви лежала, закрыв глаза. Она переспала с парнем. Занималась с ним любовью.
Удивительное дело. И ни капли не жалела о том, что произошло.
Но глаза пришлось открыть. Свет ведь идеальный! Нужно успеть!
Ви жадно, но коротко поцеловала Димку и соскочила с постели.
– Лежи и не двигайся! – почти приказала она, а сама, подобрала с кресла мужскую футболку, торопливо натянула ее на обнаженное тело, и ринулась к этюднику.
– Ви, в душ, может? – предложил Димка, вальяжно закинул одну руку под голову и пристально взглянул на свою маленькую художницу.
– Потом! Времени нет! Тут такой свет! – выдохнула Виолетта, а Дима лениво наблюдал за тем, как по листу порхают тонкие пальцы, направляя зажатый карандаш.
– Мне встать у окна? – предложил Самойлов, подавив зевок.
– Нет! Не двигайся! Все просто идеально! – возразила Виолетта, отвлеклась на секунду, чтобы собрать растрепанные длинные кудри, заколола их карандашом и вновь вернулась к работе.
– Это ты идеальная, солнышко, – зевнул Дима, улыбаясь.
Ви на секунду отвлеклась от своего творения, взглянула на своего мужчину, широко улыбнулась. Ей хотелось смеяться и вновь поцеловать его. Но времени не было.
* * *
Дима сам не понял, как умудрился отключиться. Только что лежал, наблюдая за тем, как его любимая девочка рисует, а уже захрапел богатырским сном.
А проснулся, когда Ви присела на краешек постели. Судя по всему, малышка уже приняла душ и оделась.
Димка слегка испугался, что прошло время, и Ви поняла, как ошиблась. Но ведь это никакая ни ошибка! Это чудо! Все, что между ними – чудо.
Однако Виолетта улыбалась, глядя на него. А потом указала рукой на свой рисунок.
– Что скажешь? Узнаешь себя? – подмигнула Ви.
Дмитрий сел в постели, сонно потер рукой лицо. И уставился на свое отражение. Наверное, это плохо, любоваться собственной фигурой. Да и Димка сомневался, что в реальности выглядит именно так. Но ему нравилось то, что он видел.
– Я только слегка прикрыла... Ну, самые стратегические места. Просто, знаешь, нефиг всем подряд смотреть на тебя... То есть, я не хочу, чтобы девчонки с курса увидели... Да и другие тоже..., – смутилась Виолетта, отвела взгляд, тоже посмотрела на свою работу. А там красиво сложенный молодой мужчина держал в крепкой руке кусок ткани.
Ви знала, что это все ревность. Ведь именно так Димка выглядел, когда спал. Она беззастенчиво рассматривала его, перенося на мольберт все мелкие детали. И, наверное, глядя на портрет, становилось понятно, в каких условиях художник писал.
Ведь нужно быть по уши влюбленной в натурщика, чтобы так остро и тонко прочувствовать его.
– Иди сюда, – прошептал Димка, протянул руку к Виолетте. – Могу позировать каждый день, если нужно.
– В одежде! – рассмеялась Ви, оказавшись в крепких объятиях мужчины.
– Хоть как, – хохотнул Дима, зарываясь носом в тонкую шею, ласково целуя чувствительное местечко на плече. – Люблю тебя, малышка.
Виолетта промолчала. Обхватила ладошками лицо Самойлова. Долго всматривалась в волевые и по-мужски привлекательные черты.
– Я ведь на половину Адамиди, Дим, – выдохнула Виолетта, – Боюсь, это на всю жизнь.
– Я как-нибудь переживу, – вскинул бровь Димка, отчаянно сдерживая смех. Почему-то рядом с этой невероятно красивой и удивительной девушкой ему хочется смеяться и дышать полной грудью.
– Ты совсем не понял, что именно я хочу сказать! – вздохнула Ви и уткнулась своим лбом в его.
– Ничего, у меня еще будет шанс понять. Вся жизнь впереди. Долгая, счастливая, совместная, – прошептал Димка, нырнул ладонями под одежду и огладил хрупкие плечи, прошелся вдоль позвонков, коснулся бедер. И так тепло от того, что он теперь может касаться Ви в любое время. Когда захочет. И даже прятаться не станет ни перед кем. Да и как скрываться теперь, он даже не представляет.
* * *
Дима привез Виолетту в город, доставил к самому дому и даже поздоровался с ее родителями. И не отвел взгляда, когда Клим Дусмадис встретил его в холле.
Шеф, наверняка, утром уволит его. Но плевать. Главное, что с Ви они все решили. Они теперь вместе.
А наутро в мастерской творился бедлам. А вот Димке было пофиг, он выполнял свою работу. И на удивление парням, лыбился, не переставая.
Что удивительно, если учесть, что обычно Самойлов хмурый и не самый веселый
