Выбор, который делают за нас (СИ) - Добровольская Галина

Часть 10

Мне всегда казалось: случилось, значит, случилось. Какая, к черту, разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, надо выстоять.

Макс Фрай «Жалобная книга»

Анна

Минуты превратились в часы. Так хотелось забыть всё как страшный сон, на который я так рассчитывала, когда проснулась в кабинете отца. И поначалу открыв глаза, даже поверила, что всё это мне приснилось. Но обстановка, что меня окружала, являясь офисом того здания, с крыши которого спрыгнула Дина. А находившиеся рядом следователи разрушили мои надежды.

В голове билась истеричная мысль. Зачем она это сделала? Ни один мужчина на этой планете, да что там, Вселенной, не стоит человеческой жизни. Тем более она носила под сердцем ребенка. Пусть даже ребёнка Саши. И всё же, мне некогда не понять Диану.

Внутренняя дрожь усилилась. Рядом присел папа, протянув мне стакан с янтарной жидкостью, которая обожгла моё горло, как только туда попала, заставляя меня зайтись кашлем.

— Так вы утверждаете, что между вами не было ни конфликта, ни спора?

Продолжал задавать одни и те же вопросы следователь, будто ждал, что мне надоест отвечать одно и то же и я для разнообразия соглашусь.

— Да, — сипло ответила я.

— Но на камерах видеонаблюдения мы видим, что погибшая, — на этом слове меня в очередной раз передернуло, — вам что-то говорит, прежде чем совершить самоубийство. Вы можете сказать нам, что конкретно? И почему ни вы ни Александр Сергеевич её не остановили.

— Мы не ожидали, — это всё что я могла им сказать.

— Чего не ожидали, — скептически ухмыльнулся следователь.

— Что она будет там, — прямо посмотрев ему в глаза, ответила я. — Крыша пока закрыта для посещений, там никого не должно было быть.

— Но вы, же были, — этот человек явно мне не верил.

— Да, мы были…

Этот допрос продолжался уже полтора часа, а для меня это время растянулось до бесконечности. Мне хотелось прийти домой в свою комнату и, зарывшись в подушках выплакаться от души. Мысль о том, что Вяземская мертва, сковывало всё внутри. А мысль что я сама чуть не упала вслед за ней, вгоняла в паническую истерику, которую я сейчас сдерживала из последних сил.

— При погибшей были документы, с помощью которых мы установили о том, что девушка была беременна. Вы знаете, кто отец ребёнка? — вступил в разговор второй следователь.

— Нет, — почти шепотом ответила я, переводя свой взгляд от этих людей в сторону огромного окна.

— Я считаю, что вам нужно перенести допрос. Вы же видите, что моя дочь не в силах отвечать на ваши вопросы, — вмешался в разговор папа.

— Мы так понимаем, вы отказываетесь сотрудничать со следствием?

— Понимайте, как хотите. Вообще не вижу смысла что-то здесь расследовать, если девчонка сама спрыгнула с этой чертовой крыши! — сорвался папа.

— А может её вынудили? — не сдавался один из следователей.

Бред! Всё происходящее один сплошной бред! Да пусть они меня хоть еще несколько суток допрашивают, больше поражала их циничность. Их мало волновали, чьи-либо чувства. Они даже о смерти Дианы говорили так, будто обсуждали рекламу по телевизору, что прервала трансляцию их любимого футбола.

Это самоубийство, но они должны отработать все ситуации, рассмотреть доводы, и только уже потом закрывать дело. Но по ним видно, как их всё это напрягает. Они считают, что зря тратят своё время, выполняя свою работу, об этом прямо, кричали их скептические усмешки. И видимо своими тупыми вопросами они пытались отомстить нам. Вот только шок ещё не развеялся, и все их попытки сводились к нулю.

— Мы вызовем вас повесткой, — бросил один из них, направляясь к двери.

А мне то что. Пусть вызывают, только смысла в этом нет. Что они могут мне инкриминировать? Ведь я даже пыталась помочь, но не успела…

— Как ты? — осведомилась рядом присевшая Ника, когда я вернулась в квартиру Александра.

— Такое чувство, что смотрю на свою жизнь со стороны, — безразлично пожала я плечами.

Непонятное отупение накатило внезапно и до такой степени стало на всё безразлично.

— У тебя всё еще шок, — констатировала сестра.

— Это врачебное заключение?

— Вывод человека наблюдающего со стороны. Ты испытала сильнейший стресс, я бы, наверное, на твоём месте вела себя как истеричка на грани нервного срыва.

— А я так себя и вела, — припомнила я, как сдабривала слезами рубашку Саши, и колотила его руками от безысходности.

Сестра поставила передо мной чашку горячего шоколада с запахом коньяка. Я, наверное, скоро стану алкоголичкой, если продолжу употреблять спиртное в таких количествах.

— Пей, полегчает, — улыбнулась Ника.

Я сделала небольшой глоток приятной жидкости. Раньше чашка горячего шоколада связывала меня с фантазиями об уютном домике в горах с камином. Но не сегодня. Сегодня это был просто напиток с порцией алкоголя. Которым меня пичкают, что бы я пришла в себя, или же наоборот, не приходила.

Соблазн откупорить ещё одну бутылку виски из бара Саши, манил своими перспективами забыть этот день. Вычеркнуть его просто из своей жизни. Но я, же девушка, мне не положено.

— А где Алекс? — выдернул меня из омута моих желаний голос сестры.

— Не знаю, — так же безразлично пожала я плечами, понимая, что не испытываю больше никаких эмоций при упоминании жениха.

Удивительно, но мне реально было безразлично, где в данный момент Саша, и чем занимается. Его не было рядом, когда я проснулась, и я даже не вспомнила о нём, точнее не пожелала, что бы он был рядом. Неужели моя болезнь под названием «любовь к Александру Дамизову» прошла? Только из-за того что сегодня по его вине спрыгнула с крыши, Вяземская? А может я просто придумала эту свою любовь, а сейчас вдруг это осознала?

— Бред, — резко поднялась я, из-за стола опрокинув остатки горячей жидкости, чувствуя, как темнеет в глазах.

На задворках сознания услышала, как меня зовёт Ника, но ответить ей уже не успела. Треск под моим телом доказал, что журнальный столик оказался не таким прочным, как выглядел на вид.

В себя я приходила постепенно. Сначала ощутила саднящее жжение на скуле, а потом и боль в руках. Голова всё еще кружилась, но объекты уже приобрели свои очертания. Прохладная тряпка на лбу исчезла, и я слегка приподнялась на локти, что бы разобраться с тем, что происходит вокруг. Как я оказалась лежащей на постели в нашей с Сашей спальне не помнила вообще.

— Как ты? — чувством дежавю прозвучал обеспокоенный голос сестры.

Она ведь совсем недавно задавала мне тот же вопрос. Или у неё память отказала? Или она теперь каждый две минуты будет меня им донимать?

— Она очнулась, — прозвучал рядом родной, приятный голос.

Я даже с облегчением выдохнула, когда сердце зашлось в быстрой аритмии. Мои чувства к Саше остались без изменения, это был всё стресс от пережитого, права была Ника.

— Что случилось? — голос больше походил на карканье вороны.

— Ты упала в обморок, видимо события вчерашнего дня сказались на твоей психике. Но я хочу, что бы ты прошла обследование у Игоря. Возможно, что у тебя, как и у Аниты могут быть проблемы с сердцем, — присел рядом Александр.

Голова всё еще слабо соображала, но что-то подсказывало, что лучше бы у меня не было никаких проблем со здоровьем. Ведь Саша может забраковать мою кандидатуру на роль будущей супруги. Кому нужна больная жена?!

— И что будет, если окажется, что у меня тоже проблемы? — мой голос всё еще хриплый, даже мне показался каким-то мёртвым.

— Ничего. Я просто должен знать, что бы постараться уберечь тебя от нервных потрясений, — спокойно ответил Саша, взяв мою руку в свои. — Ты провела без сознания более суток. Не хочу, что бы и ты присоединилась к Аните.

Слова любимого вызвали такую нежность и умиление, что я даже разревелась. В себя меня привели слова сестры. Но не испугали, а вернули меня к тому кошмару, что творился вокруг последнее время.