Сьюзен Филлипс - Поцелуй ангела
— Да или нет?
— Это единственное, о чем я тебя прошу.
— Без подробностей?
— Да.
— Ну ладно. Да. Определенно мне приходилось бить женщину кнутом.
Дейзи побледнела, ноги ее подкосились.
— Я беру назад свои слова о подробностях, — с трудом произнесла она.
— Прошу прощения, моя радость, но ты упустила свой шанс. — Усмехнувшись, он сел за стол. — У меня полно дел, так что говори, зачем пришла.
Несколько секунд Дейзи лихорадочно припоминала, ради чего она пришла к менеджеру цирка Алексу Маркову.
— Я хотела поговорить о Гленне.
— Что с ней случилось?
— Она крупное животное, а содержится в очень маленькой клетке. Ей нужна другая — побольше.
— И это все? Ты хочешь, чтобы мы купили ей новую клетку?
— Это бесчеловечно — держать ее в такой тесноте. Она так грустит, Алекс. У нее мягкие и нежные пальчики, и она постоянно протягивает руки сквозь прутья решетки, словно хочет дотронуться до другого живого существа. И это не единственная проблема. Все клетки настолько стары, что я всерьез опасаюсь за безопасность посетителей. На клетке с леопардом сломан замок, и дверь крепится проволочкой.
Слушая жену, Алекс машинально постукивал карандашом по исцарапанной столешнице.
— Я с тобой согласен. Я ненавижу этот проклятый зверинец — он у нас просто варварский, но клетки очень дороги, и Шеба все время ломает голову, кому бы продать зверей. Так что работай с тем, что есть.
Что-то на улице привлекло внимание Алекса, и он откинулся на спинку стула, чтобы лучше видеть.
— Ну-ка полюбуйся. Кажется, к тебе пожаловали гости.
Дейзи выглянула на улицу и увидела перед красным шарабаном переминающегося с ноги на ногу слоненка.
— Это Картофелина! — воскликнула она.
Слоненок задрал хобот и громко, призывно затрубил, словно трагический герой, который разыскивает потерянную возлюбленную.
— Что он здесь делает?
— Полагаю, пытается найти тебя, — улыбаясь, ответил Алекс. — Слоны привержены формированию прочных семейных уз, и, кажется, этот слоненок решил связать себя таковыми с тобой.
— Я бы сказала, что он несколько великоват, чтобы держать его в доме.
— Рад это слышать — значит, ты не позволишь ему спать в нашей постели, как бы он тебя об этом ни просил?
Дейзи рассмеялась. Она все же сумела удержаться и не сказать, что и сама не знает, будет ли она спать в одной постели с собственным мужем. Им так много еще предстоит обсудить.
Стоило Шебе подумать об Алексе, как у нее сразу портилось настроение. Только сегодня утром Брэйди сказал ей, что Дейзи не беременна. Сама идея, что какая-то ничтожная Дейзи может стать матерью детей Алекса Маркова, была настолько отвратительна, что, следуя здравому смыслу, Шеба должна была обрадоваться, но вместо этого новость страшно ее огорчила. Если Алекс женился на Дейзи не потому, что она забеременела, то, значит, он сделал это по собственному выбору, и значит, он ее… любит.
При одной мысли об этом Шебу охватывала черная злоба. Как мог Алекс полюбить эту избалованную бесталанную девчонку и не полюбить ее, неподражаемую Шебу? Разве он не видит, насколько ничтожна эта девчонка? Он что, растерял всю свою гордость?
Шеба намеревалась привести в действие план, который вынашивала на протяжении последних нескольких дней. План был деловым — Шеба все делала на пользу цирку, невзирая на свои чувства — но, кроме этого, Шеба Квест надеялась показать Алексу, что собой представляет его молодая жена.
Она подошла к нему сзади, когда он работал на автопогрузчике. Мокрая от пота рубашка прилипла к мощным мышцам его спины, и Шеба вспомнила, как ощущала эти мышцы своими руками. Но воспоминание не возбудило, а разгневало. Она, Шеба Квест, королева арены, на коленях молила мужчину о любви, но была отвергнута. Она содрогнулась от отвращения.
— Мне надо поговорить с тобой о твоем номере.
Подхватив с земли промасленную ветошь, Алекс вытер руки. Он всегда был первоклассным механиком, и только благодаря ему дышавший на ладан старенький автопогрузчик все еще работал. Но сейчас Шеба не испытывала ни малейшей благодарности за деньги, которые он ей сэкономил.
— Говори!
Заставляя его ждать, она прикрыла глаза и помолчала.
— Думаю, тебе надо кое-что поменять в своем выступлении, — наконец заговорила Шеба. — За то время, что ты выступаешь с нами, ты практически ничего не менял. До конца сезона осталось несколько месяцев — пора подумать о новшествах.
— Не пойму, что у тебя на уме.
Шеба сдвинула темные очки со лба на нос.
— Хочу, чтобы ты взял Дейзи в свой номер.
— Забудь об этом.
— Боишься, что она не сможет выступать?
— Ты же сама это прекрасно знаешь.
— Значит, придется ее заставить.
— Зачем тебе это надо, Шеба?
— Дейзи теперь носит фамилию Марков — пора оправдать свое новое имя.
— Тебя это не касается.
— Меня все касается, между прочим, владелица цирка — я, а Дейзи очень нравится публике. — Шеба окинула Алекса недобрым взглядом. — Я желаю, чтобы она участвовала в представлении, Алекс. Даю тебе две недели на подготовку. Если она заупрямится, скажи ей, что я в любой момент могу подать на нее иск в суд за воровство.
— Если честно, то я уже устал от твоих угроз.
— Тогда подумай о своем номере — отвлечешься.
Закончив ремонт автопогрузчика, Алекс зашел в трейлер — смыть с рук машинное масло. Взяв с выщербленного блюдца, стоявшего на раковине, щетку и брусок мыла, Алекс понял, что в словах Шебы была правда. Дейзи действительно нравилась публике, и он сам уже давно подумывал о том, чтобы вставить ее в свое выступление. Его останавливало только одно — жену будет трудно тренировать.
Ассистентки, с которыми он работал в прошлые годы, были профессиональными цирковыми артистками, не испытывавшими и тени страха при виде кнутов, которых Дейзи боялась как огня. Если она в решительный момент дрогнет, то быть беде…
Он попытался отбросить мрачные мысли. Он научит ее не вилять и не отклоняться. Так тренировал его дядя Сергей. Даже когда после представления этот сукин сын выбивал из племянника воображаемую непокорность, Алекс стоически переносил наказание.
Алекс часто вспоминал свое детство и сейчас без труда отбросил ненужные воспоминания. В использовании Дейзи в номере был и другой резон — участие Дейзи в выступлении позволит Алексу освободить ее от работы в зверинце.
Алекс до сих пор не мог поверить, что Дейзи искренне отказалась от облегчения своей участи. Сегодня утром, когда он настаивал на этом, он увидел в ее глазах такое непоколебимое упорство, что вынужден был отступить. Работа стала очень важной для Дейзи — своеобразный экзамен на выживаемость.
