Бес Славы - Юлия Еленина

 Я отвечаю на его поцелуй, подключаю язык, хоть и не знаю, как использовать его в такой момент. Но все получается само собой.

 И это великолепно, не пошло, даже как будто правильно. Как сливаться с человеком воедино, когда наши языки и губы истязают друг друга, когда я прижимаюсь к нему вплотную и чувствую каждую клеточку его тела, когда его руки зарываются в мои волосы…

 Но все неожиданно прекращается. Матвей прижимается своим лбом к моему и говорит тихо, прямо в губы, которые сейчас как обнаженный нерв:

– Видишь, все может быть по-другому. Приятно, легко, до мурашек…

 Да, до мурашек! Ведь именно ими сейчас покрывается мое тело. После, признаться честно, первого настоящего поцелуя в моей жизни и от того, с какой интонацией произнес фразу Матвей.

 Мы заходим в дом. Рука мужчины вновь касается моей спины, легко, нежно, аккуратно, и словно ведет меня в гостиную.

 Я захожу, зачем-то оглядываюсь, а потом резко разворачиваюсь и смотрю сначала в глаза Матвея. Они блестят, смотрят на меня так, как никто и никогда... А потом я опускаю взгляд на его слегка влажные губы и невольно облизываю свои. Матвей это замечает, улыбается слегка насмешливо, но при этом довольно.

 Странное тепло разливается в теле от происходящего. Странно, потому что совсем недавно я чуть ли не билась в истерике, а теперь мне хорошо и спокойно. А еще в груди горячо, но приятно, даже сладко. Коньяк тому виной? Или что?

 Мы продолжаем стоять молча. Я думаю о своем, Матвей, видимо, тоже. Но и говорить сейчас ничего не надо. Не хочется. Я бы так и стояла, смотрела...

Но момент портит телефон Матвея. Он громко звонит, и Матвей отводит взгляд. Достает телефон, хмурится, уставившись на телефон, а потом говорит мне:

– Присаживайся, – и выходит из гостиной.

 Слышу удаляющийся голос и послушно присаживаюсь на диван, прижимаю к груди сумку. Улыбаюсь, глупо, сама понимаю, но от этого еще радостней. Наивно? Ну и пусть. Мне этого не хватает.

 Надо же, два таких похожих вечера с одним человеком. Но они совершенно разные по их окончанию. Тогда я проклинала жизнь. Сегодня я полна сил, чтобы начать новую.

 И мне неважно, что думает о будущем Матвей. Он хотел поговорить о том, что мы будем делать дальше. Я соглашусь на все. Захочет он принимать участие в жизни Марты – пожалуйста. Захочет, чтобы я осталась в этом доме – останусь. Не захочет ничего вышеперечисленного – я пойму. Приму. Я благодарна ему за этот вечер. За этот поцелуй. Потому что теперь знаю, что в жизни все может быть по-другому. До мурашек... хочу такие мурашки еще и не раз.

 Такие тяжелые веки, их хочется опустить. После такого странного длинного дня. И я... неожиданно счастливая, что ли... Зевнув, прикрываю глаза и прижимаюсь спиной к спинке дивана. Посижу так чуть-чуть, а то устала...

Глава 35

Матвей

Я не хочу отвечать на звонок, прерывать этот интимный момент. Мне казалось, что секс – это максимум интима. Но, кажется, я ошибался…

 На экране высвечивается лицо Ильдара в клубах дыма. Да, других фоток у него, видимо, нет. Я выхожу из гостиной и говорю:

– Да?

– Мэт, дружище, – радостно восклицает Ильдар, но мне кажется почему-то, что за этой радостью больше наигранности.

– Привет, – отвечаю я.

– Не хочешь к нам? У нас тут девочки, виски, кокс и полный расслабон.

– Не хочу.

– Матвей, на тебя, конечно, навалилось… Но разве можно так забывать про друзей?

 Это был не просто звонок. Скорее, проверка. Надо ее пройти.

– Ильдар, а телочки ничего?

– Обижаешь… Все сплошь модельки.

– Ну я реально затрахался сегодня, но на неделе как-нибудь прибухнем.

 Ильдар ведется на мои слова и, как-то облегченно выдохнув, говорит:

– До встречи, Мэт.

 Мы прощаемся, и я возвращаюсь в гостиную.

 Слава спит, крепко прижимая сумку к груди. Губы ее слегка приоткрыты, дыхание ровное, монотонное. Устала, еще бы, такой день. Тяжело ей было признаваться, рассказывать о себе. Но я ей верю, черт тебя дери, каждому слову!

 Я подхожу, практически бесшумно, беру стул и сажусь напротив. Смотрю на нее, на Славу...

 Удивительная она. На вид – милый ребенок. Но вот глаза... умные, что ли? Много повидавшие? Всегда открытые, честные. Да и она сама вся такая.

 Красивая девочка. По-своему. Но есть шарм, легкое очарование. На нее приятно смотреть. На хрупкое, изящное тело, но с округлостями там, где нужно. На светлые волосы, которые сейчас хаотично лежат на плечах. И от них я опять чувствую привычный запах пряных трав. Мне он нравится, я буквально помешался на нем. Немного наклоняюсь, тянусь вперед. Вдыхаю. Слава неожиданно дергается плечами и вдруг облизывает губы. В меру пухлые, розовые, нежные. Вспоминаю поцелуй. По сути, нелепый с ее стороны, но настоящий. Слава целовала меня с желанием, ей нравилось. Не припомню, чтоб со мной кто-то вот так...

 Твою мать! Долбаная ширинка сейчас лопнет. Хочется разбудить Славу, но не просто трахнуть, а заласкать. Извиниться за все. Но этого мало. Не то, не так.

 Она опять дергается и открывает глаза. Видит меня и смотрит слегка рассеянно:

– Матвей?

– Я могу тебе принести одеяло, – говорю тихо.

– Не… Не надо…

 Слава смотрит на меня, немного нахмурившись.

– Расскажи теперь ты о себе, – просит она меня, отставив сумку.

 Я удивляюсь, но понимаю, что это честный обмен. Она открылась, а я сказал пару слов.

 Подсаживаюсь ближе, беру ее ладони в свои и говорю:

– Ничего интересного. Спортивный мальчик, воспитанный матерью и только после ее смерти узнавший отца. Мне тогда было двенадцать. И я попал в мир больших денег и неправильных людей. Спортом я продолжал заниматься, конечно, а потом травма… ну и дальше я рассказывал. Сейчас, после смерти отца, я не знаю… Я пытаюсь руководить, пытаюсь все делать правильно, но… Черт, Слава, я не знаю. Все очень тяжело.

– Ты справишься, – она касается моей щеки своим маленькими пальчиками.

 И, блядь, я понимаю, что хочу ее. Вот такую вот, настоящую, искреннюю, а не все эти силиконовые долины, что были до этого.

 Ловлю ее пальцы на моей щеке и... целую. Сам не