Защитник для Веры - Ольга Дашкова
— Девочка, сядь на него.
Покорно подчиняюсь, чуть приподнимаю бедра, Егор направляет член, а я медленно на него опускаюсь, ловя свой первый кайф. Легкая судорога проносится по телу, стенки влагалища сжимают член.
— Черт, Вера, двигайся.
Раскачиваюсь, но Егор приподнимает свои бедра, наклоняя меня на себя, опираясь ногами о кровать, и начинает вколачиваться резкими движениями. Из легких выбивает воздух, стон разносится на всю палату, кричу, когда так неожиданно накрывает оргазм.
Тело трясёт, мышцы больно сводит, Егор держит мои бедра, кончает с хриплым рыком. Чувствую его горячую сперму, чувствую, как сама теку на нем, пока он пульсирует глубоко в меня. Падаю на грудь, вся мокрая, с последними стонами целую его губы.
— Как же я тебя люблю, ты не представляешь.
Рукой приподнимает мой подбородок. Он все еще во мне, я все еще голая на нем. И нет никакого стыда, что к нам может кто-то войти. Так должно быть всегда, только он рядом, никто другой, только он. Мой горячий мужчина с далекого севера.
— Нет, родная, не так. Это ты не представляешь, как я люблю тебя.
Улыбаюсь, упираюсь лбом в его лоб, глажу по щекам, царапая пальцы щетиной.
— Мне надо ещё кое-что тебе сказать.
— Говори, любимая.
— Я беременна.
— Я знаю.
— Но откуда? — поднимаюсь, удивленно смотрю в его глаза.
— У нас будет сын. Я видел его.
Эпилог
Егор
Разве мог я представить, что ровно год назад моя жизнь изменится так кардинально. Что в мой дом войдет девушка, от которой я потеряю голову. С которой я пойму, что такое любовь. Которая утренним морозным утром посмотрит своими огромными серыми глазами прямо в душу и заберет ее навсегда. Которая станет моей верой в любовь. Моей Верой. И тот обрыв, с которого мы падали вместе, станет нашим спасением.
— Посмотри, какой он милый, когда спит.
Вера стоит у кроватки, накрывая одеялом нашего сына. Ему всего три месяца, но он уже центр нашей вселенной. Матвей родился чуть раньше срока, я безумно испугался, когда начались схватки. Мы были за городом, в особняке, Вера спокойно собралась, спустилась, села в машину, а меня трясло так, что не решился вести машину. Тамара Степановна перекрестила нас, водитель погнал в город, а я крепко сжимал Верину руку.
Самый большой страх — это потерять Веру. Теперь еще страх за сына. Думаете, сильный мужик ничего не боится? Боится, еще как. Морозов ржал, как конь, глядя на то, как трясется стакан воды в моих руках. Посмотрю я на него, когда его женщина будет рожать. Роды прошли хорошо, малыш и мама были здоровы.
— Почему милый только, когда спит?
— Потому что ночью он сущий дьяволенок, как и его папа.
Вера смотрит на меня и чуть щурит глаза. Подхожу сзади, обнимаю, целую открытую шею. На ней тонкое домашнее платье, прижимаю сильнее к себе, даю понять, как я возбужден. Вера откидывает голову мне на плечо, расслабляясь в моих руках.
Продолжаю целовать, нежно захватывая губами мочку уха. Чуть сжимаю руками налитую молоком, чувствительную грудь. Приподнимаю халатик.
— Егор, ты торопился, — она прерывисто дышит, поднимая руки, обхватывая меня за шею.
— Подождут. Морозов их развлечет, он теперь член совета директоров, пусть опыта набирается.
Разворачиваю Веру, приподнимаю за попку, сажаю на себя, целую ее пухлые губы, от которых мне так трудно оторваться. Несу в нашу спальню, аккуратно укладываю на еще не заправленную кровать. Поднимаю халатик выше, отодвигаю трусики, моя девочка уже вся влажная. Растираю ее соки, слегка надавливая на клитор.
— Чем дольше я с тобой, тем мне труднее от тебя оторваться.
Расстегиваю халат, бюстгальтер, у которого застежка спереди. Жадно всасываю сосок. Вера громко стонет, но тут же вскрикивает.
— Егор, больно.
— Извини, — тут же нежно зализываю.
— Давай уже, Егор, не мучай меня.
— Моя ненасытная девочка.
— Я твоя голодная жена. Ты два раза за ночь мучил меня, но когда твой сын наконец-то заснул, уснул и ты.
— Прости, родная.
Пред глазами охренительная картина: обнаженная Верина грудь с торчащими сосками, в глазах туман, она кусает губы, которые я только что целовал. Высвобождаю член, лишь спуская брюки, хочу ее до одури. Она разводит колени шире, приглашая меня, мнет рубашку на плечах. Вхожу медленно на всю длину. Вера стонет, подается навстречу бедрами.
Мокрая безумно, горячая, вхожу снова, но резче, целую шею. Не протяну долго. Увеличиваю темп, приподнимаю попку, чтобы войти глубже. Вера протяжно стонет, закрывает рот, чтобы не кричать и не разбудить сына.
— Кончай, милая. Не могу больше.
Сильнее сжимаю ее бедра, проникая глубже, чувствую первую судорогу, что проходит по ее телу, затем вторая и еще одна. Ее внутренние мышцы плотно обхватывают мой разбухший член, сокращаясь на нем. Кончаю сам, сжимая челюсть, утыкаюсь мокрым лбом ей в плечо. Оба тяжело дышим.
Поднимаюсь, Вера гладит меня по лицу, на пальце блестит тонкий ободок обручального кольца. Она теперь моя жена, с новым именем, фамилией и даже отчеством.
— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? — она так пристально смотрит мне в глаза, что начинает щемить сердце от нежности.
— Я люблю тебя сильнее. И я самый счастливый мужчина на земле. Ты сделала меня таким.
— А ты знаешь, что к нам сегодня на ужин придет Морозов с девушкой?
— Ну, наконец-то, а то прячет от нас свое сокровище столько времени. Я уж думал, она у него вымышленная.
— А еще, если мы не будем предохраняться, то у нас может родиться еще ребенок.
— Я этого и добиваюсь. Родишь мне девочку, такую же красивую, как ты?
— Обязательно.
Читайте историю Глеба Морозова в романе "Защитник для Ангела" ранее роман назывался "Рецидив"
