Интриганка - Чужая жизнь - Ирина Чардымова
— Но, — хотела было возразить я.
— Малыш, подумай, пожалуйста, о нашем ребёнке, — он поцеловал меня и снова обнял. Ну а я покорно согласилась.
Глава 83
Сережа сдержал своё обещание. Он приезжал к нам каждый день, порой и не по разу. А ещё к нашему дому была приставлена охрана. А ещё двое полицейских жили в нашем доме. Так же всех, кто выходил из дома, тоже сопровождала охрана. Вот только мне за пределы дома было выходить запрещено.
Благо забор был глухой, и я могла гулять по заснеженному саду. Вот и сегодня, день был солнечный и морозный, поэтому после завтрака я решила прогуляться. Танюша была в школе, Артём и Света на работе. Миша уехал по делам фирмы. Даша с малышкой были у себя. Мама тоже была в доме. Но после всего того, что я узнала, я всячески избегала встречи с ней. Может когда-нибудь я смогу с ней поговорить, но только не сейчас. Не готовая я её не понять, не простить.
Я не спеша гуляла по расчищенным дорожкам, наслаждаясь чудесной погодой и вдыхая чистый морозный воздух. Как же хорошо зимой за городом!
— Ну, здравствуй, красавица! — повернувшись на голос, я увидела Терехова.
— Как вы сюда попали? Дом же охраняется? — искренне удивилась я. На что он громко и надменно рассмеялся. А я сейчас смотрела на него и понимала, что это именно он был за рулём той машины. Я его узнала. Но сейчас он лишь отдалённо был похож на нашего садовника. У него был другой цвет глаз, не было очков, усов и бороды. Даже цвет волос и стрижка была другая. Но взгляд, этот взгляд, от которого замираешь как кролик перед удавом и не можешь пошевелиться. Именно этим взглядом тогда на меня смотрел наш садовник. Холодный, бесчувственный, злой. Словно взгляд из преисподни.
— Я здесь работал много лет и смог позаботиться о том, чтобы беспрепятственно сюда входить и выходить, — честно признался он. — Я знаю все слепые зоны камер, каждый сантиметр этого сада. И знаю, где сидят сейчас ваши шавки, а где нет!
Он стоял от меня на внушительном расстоянии. И если мне сейчас резко побежать и позвать на помощь, то возможно меня услышат, и мне удастся спастись. Но он видимо просчитал мои планы.
— Дёрнешься, пристрелю! — предупредил он, и, достав пистолет, наставил его на меня.
— Что вам нужно? — спросила я, стараясь тянуть время. — Деньги?
— Деньги? — он вновь рассмеялся. — Мне нужна твоя жизнь! И жизнь твоей мамаши! Только тогда я смогу исчезнуть навсегда.
— Что же вам мешало сделать это раньше? Вы спокойно могли уехать.
— Ты! — крикнул он. — Ты мне мешала, маленькая дрянь! Пока ты не знала, всё было хорошо! Но тебе приспичило ехать в тот город, наводить справки обо мне и о своей сестре. А там люди не глупые, на хвост тебе сели и стали пасти этот дом! Да и ты, ты же узнала во мне того доктора, сама же сказала мне об этом! Дура, не живется тебе спокойно! Стала на меня компромат собирать, за сестру свою мстить! Дура! Ты испортила жизнь не только мне, но и себе! — он говорил обрывками фраз, наспех, было видно, что у него реально земля горит под ногами. — Сбегая из того города, я прихватил их общаг, но вот воспользоваться им так и не смог. Сначала меня объявили в федеральный розыск, потом братки прикатили. Меня обложили со всех сторон. И всё из-за тебя! Возможно, меня поймают, но тебя я всё равно грохну! — он снял пистолет с предохранителя и вновь направил его на меня.
Я хотела закричать, но понимала, что этим я себе не помогу. На улице зима, окна закрыты, вряд ли кто услышит. Полицейские сидят в машине, они следят за домом и даже не подозревают, что преступник уже здесь.
Я интуитивно стала пятиться назад, он, зло улыбаясь, следовал за мной. И вот я уже стою недалеко около крыльца дома, здесь камеры, если сейчас кто-то следит за ними, возможно, меня спасут. Но время шло, и никто не появлялся. Или же для меня время тянулось слишком долго.
— Прощай! — спокойно сказал он и нажал на курок, раздался выстрел…
Дальше всё происходило как в замедленном кино. Я уже мысленно попрощалась с жизнью, как вдруг в последний момент из дома выскочила мама и закрыла меня собой. На звук выстрела прибежали полицейские. Терехов начал сопротивляться и ранил одного из них, а потом получил сам пулю на поражение.
Но сейчас это меня волновало меньше всего. Сейчас у меня на руках умирала моя мама.
— Успела, — тихо, облизывая предательски сохнувшие губы, прошептала она. — Я успела.
— Потерпи, пожалуйста, потерпи! — просила я её. Я сняла с себя снуд и зажала ей рану, из которой предательски хлестала кровь.
— Прости, меня, доченька, пожалуйста, прости, — с трудом говорила она, губы её начали синеть.
Тут к нам подбежал отец, он положил свою руку поверх моей, зажимая рану, чтобы хоть как-то остановить кровь.
— Я вызвал скорую, они уже едут. Потерпи, слышишь, всё будет хорошо, — обратился он к маме, и я увидела в его глазах слёзы. — Потерпи, родная, потерпи. Ты же у меня сильная, Настенька! Нам ещё внуков с тобой растить! Потерпи!
После этих слов она вяло улыбнулась, а затем снова стала повторять свои слова.
— Я успела, я успела, — словно в бреду повторяла она, — прости, пожалуйста, прости.
— Я прощаю тебя, мамочка, — глотая слёзы, повторяла я, — слышишь, я тебя прощаю, только, пожалуйста, живи! Слышишь, живи! Ты не можешь снова меня бросить! Пожалуйста, мамочка, не бросай меня! Живи, ты мне очень нужна! Не бросай меня снова! Я хочу узнать, что такое, когда у тебя есть мама! — умоляла я её, искренне надеясь, что мои слова помогут ей продержаться до приезда врачей.
— Прости, — прошептала она в последний раз и закрыла глаза.
— Мама, мама! — начала трясти её я. — Не умирай, пожалуйста, мама! Мама!!! — закричала от бессилия я. — Не умирай! Мама!!! — и мой крик громким эхом разлетелся по посёлку.
Но она меня уже больше не слышала. Она больше никогда и никого не услышит. Тогда крепко прижав бездыханное тело матери к себе, я громко заплакала. Плакал в это время и отец, он прижал
