Мне нельзя тебя хотеть - Лиза Бетт
— Суворов отец.
Вот такого я не ожидал, но понял, что она не соврала. По искреннему взгляду, по голосу звучавшему спокойно, по тишине, воцарившейся потом. А ведь все сходится. И Суворовские закидоны, и его злость, когда Ира оседлала мои колени, и резкость его движений, когда наматывал ее волосы на кулак и впивался грубым поцелуем в шею. Он злился на то, что она была со мной, но пытался это скрыть. Значит, поэтому он сорвался с цепи, когда я сказал про Дашу. Дело было не только в том, что я запал на его сестру. Он искал повод меня отпиздить, нарывался на драку, поэтому и был таким замкнутым и злым после несостоявшегося тройничка.
Тварь молчаливая. А ведь мог прямо сказать. Хотя чем я-то лучше него?
— Серьезно? — ну что за пиздец? В голове не укладывается…
Ира глянула на меня сердито, а я не смог сдержаться и заржал. Видимо, напряжение последних дней сказалось, и пружина внутри распрямилась, отпуская скрученные в спираль нервы.
— Вот Пашка сука, — никак не удавалось прекратить ржать. — А я все думал, хуле он как с цепи сорвался, когда меня пиздил в субботу. Думал за сеструху так впрягся. А он оказывается на своей волне. Поэтому и молчал, падла.
— Марк, так это он тебя так? — Ира выглядела искренне возмущенной, и это было даже забавно.
— Я сказал о нас с Дашкой, он сорвался. Но он до этого воду мутил, а я все гадал почему. Слушай, ответь честно: он с тобой по серьезному или так на раз перепих?
— По какому серьезному, Марк? Пашка уехал, нужна я ему, ага! Мы с ним спали-то всего раз, ну ладно пару раз.
Она задумалась после этого вопроса, и я немного напрягся. Если Пашка думает, что ребенок мой — его злость понятна. Но ведь он мог уточнить у Иры.
— И…?
— И все!
— Пашка подумал, что ребенок мой?
— Да, — удрученно кивнула и поднялась, чтобы налить чай. — Он знает, что до него я встречалась с тобой и думает, что… — она резко осеклась. — Поклянись! Поклянись, что не расскажешь ему сам, Марк я серьезно. Дай слово.
— Пашка должен знать, — хоть эта падла больше мне не друг, но врать в таком серьезном вопросе не по-человечески.
— Марк!
— Ладно… А ты пообещай, что сама скажешь ему при первой возможности.
— Хорошо, — слишком быстро Ира ответила и это напрягло.
— То есть этот хрен не дождался, когда за мной простынет след, и прибежал к тебе скрашивать одиночество твое да?
— Ой вот не надо сейчас, ладно? Ты и сам вон тестики с Дашкой делал едва ли не через неделю после нашего расставания!
— Две недели, — Господи, от осознания, что ребенок Иры не мой, на душе стало так легко, будто груз в сто кило свалился. — И вообще, мне все еще паршиво что мы вот так с тобой расстались, прости, — посерьезнел и весь шутливый тон сошел на нет. — Ты хорошая. Но я Дашку люблю, похоже.
— Любишь? — искренне улыбнулась и отвернулась, чтобы достать из шкафа чашки.
— Не знаю как эта хрень называется, но я скучаю по ней. И постоянно думаю, — было непривычно говорить об этом, и я замолчал. — И что планируешь делать?
— Не знаю… рожать буду конечно, — оперлась на столешницу, позабыв о чае и все еще пустых чашках. — В декрет пойду, постараюсь разобраться со всем сама.
— Пашка должен знать, — и чем быстрее, тем лучше.
— Что он должен знать? Что я влетела? Я ему сказала! Знаешь, как он отреагировал? Если он тебя так избил, подумай, что я от него натерпелась…
— Если он пальцем…
— Нет, — обрубила, и я осекся. Пашка же не тронул ее? Или тронул? — Я о нашей с ним ссоре. Ничего другого. Просто поорали.
— Он похоже, серьезно влип, Ир. Не помню, чтобы Суворов с какой-нибудь бабой дольше раза перепихивался, не в обиду. А если с тобой аж дважды, то…
— То это конечно любовь, Марк… — иронично отрезала и поставила на стол чай.
— Ты удивишься, но … да. Я Суворова знаю давно и как облупленного. И то, как он ведет себя — необычно для него. То, что он неровно дышит к тебе — однозначно. Почему ты не сказала ему чей это ребенок?
— Я… — замолчала, а потом потянулась к чашке и обхватила ту руками будто пытаясь согреться. — Слушай, давай сменим тему?
— У моего друга будет ребенок, а ты предлагаешь сменить тему? — возмутился и даже не сразу дошло, что назвал Пашу другом.
— Марк, пожалуйста…
Она выглядела такой измученной, что мне стало неловко.
— Ладно. Но я хочу чтобы ты знала — я с тобой, и если помощь нужна не стесняйся, говори.
Ира устало улыбнулась и протянула руку, чтобы сжать мою.
— Спасибо тебе… — кивнула, благодарно глядя в глаза. — Идем я провожу тебя. Прости, но я сейчас вообще без сил… Прямо сейчас упаду спать.
— Давай.
Поднялся и мы покинули кухню. Прежде чем открыть дверь Ира робко прижалась ко мне и на секунду замерла, а у меня ком встал в горле. Она же одна совсем. Такие проблемы свалились на ее плечи, а Пашка уехал. Надо чтобы он узнал о беременности, но я поклялся молчать. Замкнутый круг. И как помочь ей?
— Спасибо тебе за поддержку Марк. Я всегда знала что ты хороший.
Кажется, про близких людей и оказался не совсем прав. Один у меня все же остался.
— Береги себя, — коснулся ее лба губами и покинул квартиру бывшей, понимая, что теперь после всего что мы оба пережили я не оставлю ее одну. Нам не суждено было стать парой, но быть ее другом теперь моя обязанность. Ире не помешает твердое плечо. Ведь теперь кроме меня у нее никого нет.
55
Палец завис над клавишей вызова, и я замерла в нерешительности. Вызывать
