Я тебя (не) люблю - Каролина Дэй
Почему-то девушка рассчитывала, что эту часть Егор возьмет на себя, однако он продолжал трапезничать и не без удовольствия поедать вкусный стейк. И как теперь ей выкрутиться? Рассказать, как его сынок нагло сымитировал ее смерть и похитил? Ах да, нужно добавить, что он выкупил ее у матери-алкоголички, а только потом рассказывать о похищении и имитации смерти. Интересно, как отреагирует на это мэр города, у которого такое под боком творится?
— Мы встретились в приемной комиссии, когда я подавала документы в ВУЗ, — начала рассказывать девушка, не зная, чем же закончить предложение. — А потом...
— А потом начали встречаться чаще, — все же Егор пришел к ней на помощь.
— Очень интересно, — переведя взгляд с девушки на сына, проговорил Роман Викторович. — Не наблюдалось за тобой подобное.
— Жизнь преподносит нам сюрпризы, — легко ответил мужчина своему отцу.
— Мило. Егор, если ты закончил со стейком, то я бы хотел поговорить. Пройдем в мой кабинет.
Егор с опаской посмотрел на отца, вспоминая голос Марфы, сообщившей о звонке родителя, затем на взволнованную Леру с бегающими большими глазами, и понял, что ее придется оставить одну здесь. Так хотелось сказать, чтобы она не боялась, чтобы дождалась его и не сбегала сломя голову. Он не даст ей сбежать, но не потому, что чувствовал ее принадлежность. Егор желал всеми силами защитить малышку от любых предрассудков, от напастей, от страха, который окружил ее в этой огромной квартире. Даже от своего отца, странно поглядывающего на девушку. На его девушку. Но разве она принадлежала ему полностью, особенно после ее побега?
Но все же вопреки дурным мыслям прошел за отцом в кабинет, выдержанный в темных оттенках, как и его собственный, и закрыл за собой дверь, прекрасно понимая, что у стен есть уши. Хотя нет, не у этих — здесь стоит хорошая европейская звукоизоляция.
— О чем ты хотел поговорить? — поинтересовался Егор, присев напротив отца. По его выражению лица мало что можно было сказать, да и догадаться даже не попытался — гиблое дело.
— Мне доложили, что один мент копает под тебя.
— Что за мент? — тут же спросил Мороз-младший, не задумываясь о сказанной новости ни на секунду. У него будет на это время.
— Валенков Владимир Михайлович. Знаешь такого?
Надо сказать, Егор слышал это имя впервые. Да и сама информация о копе, который решил перейти ему дорогу, не особо пришлась по вкусу. Конечно, Мороз не пай-мальчик, но все претензии предпочитал выслушивать лично, а если старались идти наперекор его требованию — натыкались на последствия, подготовленные мужчиной. И, надо сказать, они не предвещали ничего хорошего ни для кого. Кроме Егора, конечно.
— Нет, — немного помолчав, ответил он. — С ним уже говорили?
— Не говорили. Я хочу предоставить это тебе. Как мне сказали, тот паренек нашел какое-то мутное дело с твоим участием и решил выйти на тебя через него. Сейчас скажу. — немного порывшись в телефоне, произнес слова, которые Егор совсем не ожидал услышать. — Дело Авдеевой Валерии Андреевны, — и эта новость заставила Мороза-младшего не на шутку заволноваться. Даже слишком сильно.
Первое что пришло на ум: «Какого хрена?». Он накинул много деньжат, чтобы это дело замяли. Так какого же черта оно вновь всплыло? Егор злился. Хотя нет, это мягко сказано. Он зверствовал. Психовал. А чувство защиты вспыхнуло до невероятных размеров. Если вся его махинация всплывет, что станет с Лерой? Куда денется эта миловидная девчонка, к которой он так привык? Которая заботилась о нем и беспокоилась за здоровье? Куда?
— Не о той ли девчонке сейчас идет речь? — прервав напряженное молчание, пробравшееся, казалось, в каждый уголок просторного кабинета, произнес Роман Викторович, указав головой на дверь. Ударил в яблочко. Попал в точку. Как всегда. Только эта догадливость сейчас оказалась ни к чему.
— Нет.
— Не ври! — крикнул отец. Наверное, только этот человек мог читать собственного сына по глазам и понимать, когда он говорил правду, а когда лукавил. — Какого хрена тебя потянуло ее «убивать»? — повысив тон, продолжил он.
— Мать-алкоголичка продала девчонку за щедрую сумму, даже не поинтересовалась, что я с ней сделаю! — вторил Егор.
— Сейчас идут перевыборы! Если кто-то наверху узнает о твоих делишках в ментовке, в унитаз смоется моя карьера и вся наша жизнь!
Егор замолчал. Спорить сейчас с отцом бесполезно. В глубине души он знал, что поступил подло не только по отношению к родителю, но и по отношению к Лере. Он совершил множество ошибок, косяков, проколов — перечислять синонимы можно бесконечно, только это сейчас не имело никакого отношения. Раз идут за ним по пятам, значит, может пострадать и сама Лера. А он ни за что не может это допустить.
— Скажи, зачем тебе сдалась та девчонка? Влюбился? — за годы самостоятельной жизни Егор так отвык от отцовской проницательности. Даже в те моменты, когда он в юности хотел задеть родителя за живое, его все равно раскрывали, стоило лишь взглянуть на лицо, так похожее на Романа Викторовича.
— Нет.
— Снова врешь, — спустя несколько секунд произнес отец, глядя ему в глаза уже не со злобой, а с какой-то непонятной Егору улыбкой. — Впрочем, не важно. Сделай так, чтобы этот ментовский пидорас заткнулся. Либо увози свою девчонку на пару недель, чтобы никто не догадался о ее «воскрешении». Как только выборы пройдут, а я встану на пост губернатора — возвращайтесь, — вынес вердикт Мороз-старший. А что оставалось Егору? Только смириться. Наверное, он смог бы поспорить с ним, доказать, что сам справится без вреда для его предвыборной компании, однако речь шла уже не о лишнем доказательстве самостоятельности, а о хрупкой девушке, ожидающей его за стенами кабинета.
«Влюбился?» — вспомнились слова отца.
Вряд ли в этом случае он
