Потерянные - Тея Лав
Крис сжимает руки в мощные кулаки и тяжело дышит. Возможно, мне понятен его гнев, но я все равно заставляю себя не думать об этом. Хватит с меня этих драм.
Я поднимаю руку и слегка касаюсь его отросших темно-русых волос. Мне нравится чувствовать уколы его ежика под своей ладонью.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать. И это важнее всего.
Его взгляд слегка смягчается, и лицо становится заинтересованным.
– Что может быть важнее? – с легкой улыбкой спрашивает он.
Я немного расслабляюсь. То, что я ему скажу, выветрит из его головы ревность.
– Бака-рю.
Крис неотрывно смотрит на меня непонимающе. Небо уже затянуто серыми тучами. Последние лучи солнца освещают оживленную улицу багровыми полосами.
– Пойдем внутрь, – говорю я и поднимаюсь по лестнице.
Мы заходим в мою квартиру, и я сразу сканирую стену, у которой мы впервые занимались сексом с Максом. Синий небольшой палас лежащий тут же. Диван. Стол. Я до боли закусываю губу, стараясь выкинуть из головы навязчивые образы. Эта квартира слишком много впитала в себя. Мне тяжело здесь находиться, не испытывая странных чувств.
Крис снимает куртку и со вздохом плюхается на диван. Я тоже снимаю верхнюю одежду и иду к холодильнику. Кидаю Крису бутылку минералки и подхожу к дивану. Он ждет, когда я наконец- то скажу. Я не пытаюсь его отвлечь, это действительно важно для нас.
– Ты заметил что-нибудь в Баке сегодня? – Я сажусь рядом с ним.
Крис думает секунду и пожимает плечами.
– Нет. Он такой же, как и всегда.
Поспорить сложно. В течение двух часов я тщетно пыталась уловить хоть какие-то изменения в своем учителе. Но он был как всегда абсолютно невозмутим.
Я рассказываю Крису все, что слышала от родителей. О том, что у Баки большая задолженность в банке и это грозит ему закрытием нашего зала. Для него это стало такой же шоковой новостью, как и для меня. Он нервно ходит по комнате, от стола к дивану и что-то бурча под нос.
Бака-рю для нас не просто зал для тренировок. Это наш второй дом. С самого детства, мы с Крисом мечтали о том, что когда-нибудь станем настоящими самураями. На папу и Баку мы смотрели как на своих героев. И сейчас, когда мы стали старше и наша мечта постепенно сбывалась, благодаря Баке и его пыльному старому залу, одна мысль, что это прекратится, приводит в ужас. Мы не можем заниматься в доме или где-нибудь на улице. Бака-рю – наш дом.
– Почему он молчит? – Крис наконец-то берет себя в руки и садится на кофейный столик напротив меня.
Я смотрю на него, как на сумасшедшего.
– Ты действительно думаешь, что Бака бы стал жаловаться?
Крис понимает, что сморозил глупость и молчит, обдумывая варианты.
– Мы должны помочь, – говорю я.
Он поднимается со столика и подходит ко мне вплотную.
– Я должен помочь. Сделаю все, что смогу.
– Но…
Крис накрывает пальцем мои губы.
– Не хочу, чтобы ты надрывалась ночи напролет в баре.
Мне нравится его забота обо мне. Она никогда не была такой явной как сейчас. Было время, когда мы отдалились друг от друга, и я не знала, где он и что с ним. Но потом он снова вошел в мою жизнь, познакомив с новыми друзьями.
– Ты знаешь, что я не останусь в стороне.
Уголки его губ ползут к верху и Крис улыбается.
– Конечно, знаю. Глупо с моей стороны думать иначе.
* * *Через несколько дней мы отвлекаемся от нашей насущной проблемы, снова седлая байки. Март подобрался к городу незаметно. Деревья в садах и парках все еще голые, но снега практически уже нет.
Сегодня солнечный и теплый день, а самое главное, он – свободный. Утром ко мне приехала Джу и мы стали собираться на парад Святого Патрика.
– Я не вижу твоего секси-соседа уже давно, да и ты молчишь о нем, – бросает Джу, когда мы садимся в машину ее отца.
Я пристегиваю ремень и смотрю на подругу. Я рассказала все Айзеку, но Джу мало известно. Мне стыдно, что она по большей части остается в неведении, но мне было легче рассказать это парню. Джу задает много вопросов, тем более она часто влюбляется и расклеивается по поводу парней.
– У нас все кончено. Он сейчас у матери. Лучше расскажи мне про Алладина, – подмигиваю ей.
Джуди заводит мотор, и мы выезжаем на дорогу. Она кокетливо улыбается.
– Мы переспали.
– Вау! – Я включаю радио и напеваю дурацкую песенку. – Расскажи как он?
– Слишком хорош для гея, и слишком шикарный для натурала.
– Он тебе уже предлагал сделать это еще с одним парнем?
– В смысле втроем? – округляет глаза подруга.
– Да, дурочка. – Я треплю ее за розовую щеку. – Расслабься, я шучу.
Мы смеемся и прибавляем музыку.
Мои друзья – это святое. Только с ними я полностью отключаю все, что меня волнует и тревожит. Только они могут снова это включить и рассеять тревоги.
История с Максом оставила сильный отпечаток. Я могу смело признаться себе, что влюбилась в него, но стоит мне только подумать об этом, я до боли кусаю щеку изнутри. Может это отличительная черта моего характера, но я не хандрю и не плачу. Не ищу уединения. Мне нужна компания, веселый смех и разговоры. Только так, я понимаю, что не случилось ничего страшного, что мои самые дорогие люди рядом. Что всему есть причина и время лечит.
К вечеру небо затянули серые хмурые тучи.
Но это не помешало моим дальнейшим планам на остаток этого суетного дня. Завожу своего «бандита» и еду на встречу в старые доки у реки Гудзон. Большую половину зимы мой байк простоял в папином гараже, но теперь я снова наслаждаюсь ветром, который треплет мои волосы, когда я пересекаю улицы Бруклина.
Дождь только что закончился, и мы развели небольшой костер, укрывшись
