Наше шаткое равновесие - Мария Николаевна Высоцкая

Но той, кто во всей этой ненависти и непонимании действительно изменила мою жизнь, стала Полина. Мой ребенок. Я так долго привыкал к тому, что она моя дочь. Я чувствовал связь с ней, с первой секунды. Чувствовал, даже когда не понимал, что я ее отец. Она смела все на своем пути. Абсолютно все. Утопила мое эго и ненужную гордость, заставила открыть глаза.

И после этого Лунга сейчас стоит в немом оцепенении, сообщая мне, что у нас будет ребенок. Я вижу, нет, чувствую ее страх. Неуверенность. И это злит, но только на какие-то доли секунды.

У нас будет ребенок. Ребенок, который будет рядом со мной с самого начала, первые шаги которого я увижу лично, а не на записи.

— Иди ко мне.

Обнимаю Женьку, вдыхая запах волос, слыша ее учащенное дыхание, ощущая слезы на ее щеках.

— Не плачь. Женя!

— Я тебя люблю.

— А я-то тебя как! Выше нос, Лунга.

— Знаешь, я хочу поскорее взять твою фамилию, чтобы ты уже перестал коверкать мою! — хлюпает носом, немного отодвигаясь.

— Когда заявление подадим?

— Завтра. Давай завтра сходим. Юля с Полей посидит.

— Договорились. Завтра с утра сразу в ЗАГС.

— Хорошо, — растирает слезы по лицу.

— Не реви, дурная.

Женька — это женщина-феномен, при всей своей дерзости и самостоятельности, то, что она смогла вылепить из себя другого человека, со стальной силой воли, самое наглядное тому доказательство. Но как бы она ни была сильна и воинственна, он все еще та девочка из общежития. Неуверенная, слегка зажатая и ждущая одобрения.

Утром я просыпаюсь от того, как рыдает Полина. Иду на этот громкий-громкий плач с завыванием. Ребенок сидит посреди гостиной с куклой в руках и орет. Она не плачет, она правда орет, вся в мать.

— Чего случилось?

Женька, сидя на диване, оборачивается на мой голос, поджимая губы.

— Я не хочу, — заикаясь пищит Полинка, — мне не надо!

— Чего она не хочет?

— Прекрати плакать, — Лунга встает, пытаясь взять Поли на руки.

Но чем сильнее она пытается ее поднять, тем громче малявка начинает кричать и реветь.

— Полина! Прекрати.

— Я к папе хочу, — тянет ко мне ручки.

— Полина, что за истерики с утра пораньше?

Женька отдает ее мне, явно злясь.

— Ну?

— Я у нее спросила, хотела бы она братика или сестричку. Ответы ты слышал. Не успокоишь теперь.

— А зачем спрашивала?

— Как зачем?

— По факту надо, Лунга, по факту.

— Если такой умный…

— Ты мне только тут не истери. Ребенок, чего мамка такая нервная, а?

Женька прищуривается и демонстративно сбегает на кухню. Ставлю Польку на пол.

— Ну давай, дочь, что у нас там за трагедия?

— Мне не надо никого. Не хочу я брата, и сестру не хочу.

— Почему?

— Потому что вы уйдете.

— Куда?

— К новому ребенку. А меня оставите. А я не хочу одна.

— Кому мы тебя оставим? Мы жадные, никому тебя не отдадим. Не реви. С собой заберем, еще надоесть тебе успеем. Не плачь.

— Точно?

— Точно.

Полина шмыгает носом, вытирая остатки слез с лица. Ее личико озаряется робкой улыбкой. Веселое утро выдалось, однако.

Женька же закрылась на кухне, походу, мы так сегодня квартиру точно затопим, сначала одна, потом другая. Иду туда, и Полина увивается за мной хвостом. Она бежит к матери, а потом застывает в паре сантиметров, смотрит на меня, словно ища поддержки, и гладит Лунгу по коленке.

— Мама плачет.

— Нет, моя хорошая, — сажая Польку на свои колени, — не плачу, — касается губами пухлой щечки.

— Точно?

— Да. Сейчас тетя Юля приедет, ты с ней побудешь немного?

— Хорошо. А вы скоро придете?

— Мы очень быстро.

Поездочка до ЗАГСА оказывается тем еще испытанием. Лунга со мной не разговаривает, как будто в том, что произошло утром, моя вина.

— Жень…

— Игорь, ничего не говори. Просто ничего не говори.

— Да нет уж, я скажу.

— Прости меня, я просто совсем не ожидала, что она так отреагирует. Сама расстроилась. Не знаю, что на меня нашло.

Сжимаю ее ладонь.

— Нормально все. Мы с Полей поговорили и пришли к тому, что все очень хорошо складывается.

— Да?

— Ага. Приехали, пошли уже. Прекращай пищать.

Помогаю ей выйти из машины и, сжав хрупкую ладонь, направляюсь к крыльцу. Да уж, местный районный ЗАГС оставляет желать лучшего. Как после бомбежки, и хрен где запаркуешься.

— Надо было через интернет все сделать.

— И пожениться желательно тоже?

— Язва.

— Вся в тебя.

— Давай, заполняй уже, — пододвигаю к ней листочки.

— А ты?

— А я рядом посижу.

— Мурас, это хамство.

— Самое настоящее. Пиши давай, там Полька дома в ожидании сидит.

— Манипулятор. Так, фамилия… моя будущая фамилия.

Лунга с улыбочкой смотрит на меня. Будто у нее выбор сейчас есть, ну-ну.

— Пиши уже. Мурас. Евгения Мурас.

— Слушай, а ты про ресторан не думал еще?

— Не думал.

— А надо ужа начать. Вообще, найти хорошее место сложно.

— Вот ты у нас этим и займешься.

— А ты чем будешь занят?

— А я поработаю, так, немного.

— Все, — отдает мне листы, — заполнила.

— Тогда поехали, в одно место заедем еще, и домой.

— В какое?

— Поехали.

Он привез меня в салон платьев. В салон свадебных платьев. Такого я от Игоря точно не ожидала. Где вообще настоящий Мурас? Его подменили? Мне наглым образом подсунули кого-то другого?

Пока я рассматриваю манекены, я даже слегка