Мне нужна жена (СИ) - Юнина Наталья

- Сначала говорю я, потом ты. Понимаю, что вопрос «за что» - это единственное, что крутится сейчас в твоей голове, но сначала надо поговорить с ней по-другому. Пожалуйста, давай не будем об этом спорить.

- Хорошо, не будем.

- Аль?

- А? – поднимаю на него голову и застываю, видя то, как Стас на меня смотрит. – Что?

- Как ты смотришь на то, чтобы расписаться в ближайшие пару недель?

- Тяжело жить в грехе? – впервые за столько часов улыбаюсь вполне искренне.

- В грехе – легко. Но на бумаге тоже хочется.

- Ты меня отвлекаешь сейчас?

- Есть немного, но я не шучу. Хочу, чтобы мы расписались. Без свадьбы, конечно, на фиг она нам сдалась. Или ты хочешь?

- Все, что я сейчас хочу, так это поговорить и посмотреть Лизе в глаза. Мне сложно думать о чем-то другом. И нет, никакой свадьбы я не хочу.

- Аль…

- Венчание хочу, - произнесла я, громко поставив чашку на стол.

- Венчание?

- Ага. Хочу повенчаться. Ты против?

- Я только за, - сжимая мою руку, соглашается Стас. – Раз тебе не надо на работу, будем отвлекаться, как можем.

Что может быть хуже, чем ждать? Ну разве что догонять. Но хоть второе нам делать не надо и на том спасибо. Как бы я ни отвлекалась и чем бы ни занималась – ждать того момента, пока приведут мою сестру, было невообразимо сложно. Иногда мне кажется, что все это сон. Ну как еще объяснить то, что я сижу в какой-то комнатке со стеклом. Это же не кино, а жизнь. И вот таким образом я должна слушать ее рассказ. Когда появляется Лиза, первое, что я замечаю – это уверенность во всех ее жестах. Она не чувствует себя виноватой, хотя прекрасно понимает зачем ее сюда привели. И что самое удивительное – она не боится. И улыбка. Какая же у нее надменная стервозная улыбка на лице – не передать словами. Поначалу я не слишком замечаю, что говорит мужчина и Стас, как и не слушаю, что отвечает Лиза. Почему-то мне не интересен сухой рассказ, как «лохушку Алю» развели. Я и так в курсе этого события. Все это скорее нужно для Стаса и да, я его не осуждаю, напротив – понимаю. Лиза говорит неохотно, но когда говорит – ощущение, что прыскает ядом. До меня доходят только обрывки фраз, которые анализирую я с трудом.

 «Как узнала про парк?»

«Элементарно. Твоей женушке пить нельзя – поплачется не только о бесплодии, но и где зализывает свое очередное фиаско»

Судорожно начинаю анализировать наши редкие посиделки и в упор не помню, как говорила про парк. Про детей – да, увы, вылетало. Хотя какая к черту разница, когда и без знания об этом дурацком парке меня «пасли». За идеальную подставу неидеальной Лизе, как минимум надо отдать должное. Я еще цеплялась за мысль, что это все ради денег, но суть в том, что она не взяла ничего. Более того – она вошла в минус, оплатив изначально кое-какие долги «моего фитнес тренера», чтобы он повелся на столь увлекательную аферу и не только это.

- Почти все деньги реально получал Круглов. Вообще он был тот еще дурак, или еще есть, уже не знаю. Соскочит он – провалится все, в частности операция его сестре. Это он хотя бы понимал.

- Саша передавала деньги ему в руки на квартире. Она сама мне об этом говорила. Зачем ему сдалась ты?

- Получал он, только выйти из этой квартиры с деньгами ему никто не давал. Я забирала почти все бабки, переводила на счет его сестры и договаривалась обо всем, что связано с ней. Даже имея все деньги на руках, он бы сам ничего не сделал. Просрал бы все бабки на карты. Сестра – это единственное, что его держало в тонусе. Ну а разговор с тобой – это был его будущий бонус. И выполнил он его идеально, судя по всему, - противная улыбка до ушей. – Знал, на что давить с помощью меня, конечно. Я, между прочим, влезла в долги, заплатив ему приличную сумму за разговор с тобой. Реабилитация нынче дорого стоит. А твоя Ааалечка все, что могла уже вынесла. Получилось все шикарно. Кстати, как вы вышли на меня?

Дальше я почти не слушаю то, о чем она рассказывает. Не знаю, как сидящему рядом Стасу не захотелось ее придушить. Не знаю, сколько еще сидела и смотрела на эту картину. И даже толком не помню, как вошла в ту комнату. Очнулась только тогда, когда села за стол и уткнулась в по-прежнему самоуверенное лицо Лизы.

- Стас, я хочу поговорить с Лизой наедине, пожалуйста.

Не думала, что он оставит меня с ней одну. Точнее не надеялась. Понимала, что это все равно будут слушать все, но так было легче.

- Что я тебе сделала, Лиза? За что? – растерянно бормочу я, пожимая плечами. – За что? Я тебе в жизни никогда ничего не делала плохого. Никогда. За что?

- За то, что ты родилась. Я тебя ненавидела с первого дня, когда некогда любимый папочка, принес подарок маме. Мне было всего четыре, но я помню каждую ночь, когда мама плакала, в ожидании того, когда же папа принесет новорожденную тварь. Он плакала, плакала и снова плакала. Не знаю, как она умудрилась тебя не задушить. Она еще и смесью тебя кормила. Тебя! Нагулянную мразь. Кормила, пеленала. Я помню ее каждую слезинку, когда она думала, что за ней никто не смотрит. А я все помню, даже будучи настолько мелкой. Помню, как папа забил на одного ребенка, и все внимание уделял тебе. Ни мне, ни маме, а тебе. У него была дочь, такая же как и ты, ничем не хуже. Я не была хуже! Маленькая и нуждающаяся в его ласке и любви, ни меньше твоего, - последние слова Лиза произносит уже дрожащим голосом и наконец-то на некогда уверенном лице появляются не только эмоции, но и слезы, которые она тут же смахивает рукой.

- Я была младенцем. А если бы я была рождена твоей матерью, ты бы тоже так ненавидела меня?!

- Ты рождена не моей мамой. Ты мразь, которая испортила мамину жизнь и мою! Как же я хотела, чтобы ты сдохла, Саша… ты себе не представляешь. А когда папа попал в аварию и ты, тварь такая, превратилась в пусто место, я наслаждалась как никогда в своей жизни. Господи…  какой же это был кайф, смотреть, как ты протираешь папину задницу, меняешь ему памперсы, поднимая его тушу на себе, а он даже не соображает, что его любимица в доме больше никто. Жаль, что папуля прожил не так долго овощем.

- Это просто немыслимо, - теперь уже я смахиваю предательские слезы. – Ты осознаешь, что ты больна. Ты реально больная, Лиза. Тебе голову надо лечить.

- И это мне говорит ноющая и зацикленная на детях, мразь?!

- Заткнись!

- Разбежалась. Я и так всю жизнь молчала и терпела тебя, теперь можно и поговорить. И мне плевать, что мне наркоту подбросят, чтобы как можно быстрее упечь меня на зону. Вообще плевать, куда меня засунет твой Стасик. Главное, что ты, сука, мучилась. Знаешь, когда-то я думала, что не брать тебя на море – это кайф. Смотреть на твое разочарованное лицо было реально приятно. Но кто же знал, что это ерунда, по сравнению с тем, как ты мучилась и тряслась до развода,  а уж после так вообще - это был определенный вид кайфа. Жаль, конечно, что всего год. Но я и этому рада. Кстати, помнишь я приходила к тебе на маникюр? Вижу, что помнишь. Так вот, я тогда тоже испытала кайф. Видеть тебя, такую убогенькую, несчастную, обслуживающую других и меня… ммм…. это лучше тысячи оргазмов. Это было прекрасно. Вообще спускать тебя с небес на землю, зажравшуюся сучку, было великолепно. Смотри, Алечка, не попадись снова, а то недаром говорят – там где тонко, там и рвется. Чтоб у тебя все п…

Договорить я ей просто не дала. Плюнула в лицо и, вскочив со стула, быстро направилась к выходу. И только у двери остановилась и снова, сама не зная зачем, взглянула на Лизу.

- Чего вылупилась?!

- Мне тебя жаль, но ты заслуживаешь того, чтобы тебя наказали. Ты сделала столько гадостей, а что в итоге? Меня любят, а ты как раз убогая, никому ненужная тварь, -  теперь уже я сказала, словно прыснула ядом, и более не смотря в ее сторону, вышла из помещения, громко хлопнув за собой дверью.

                                                  Глава 33

Подхожу к посту охраны и киваю знакомым лицам. Тут же тянусь к сумочке, чтобы достать паспорт, но в ответ слышу простое «проходите». На меня никто не косится и ничего не спрашивают. Напротив – пропускают вполне добродушно, даже не спросив кто я и к кому. Знаю, что это заслуга Стаса. Когда-то давно, когда Сафронов впервые арендовал для своей команды этаж, меня дико бесил тот факт, что иногда меня не пропускали с первого раза. Каюсь, пару раз даже вела себя как истеричка, тыча паспортом и тем, что меня обязаны знать в лицо. Сейчас становится стыдно, осознавая, что это их работа, а не возможность разозлить.