Снегурочка для миллиардера (СИ) - Либрем Альма

И с каждым разом делать это было все сложнее. Потому что я, что уж греха таить, влюбилась. Каждый раз, когда сталкивалась взглядом с Глебом, невольно задерживала дыхание, ожидая, что он скажет что-то. Когда смотрела ему в глаза, с трудом сдерживалась, чтобы мой взгляд не становился молящим, полным ожидания любви и счастья, которого мне никто не обещал.

Воспитание и собственные привычки держали эмоции в узде, но что-то подсказывало: не так уж долго я смогу продержаться, оставаясь хоть немножко равнодушной. И хотя я вновь погрузилась в пыл рабочей недели, близились очередные выходные, а в сознании вновь неведомые голоски заводили разговор о том, что пора бы что-то выяснить.

Кто мы друг другу? Жених и невеста? Смешно. Мне никто не делал предложения, и я не могла назвать себя ни невестой, ни любимой.

Зато сама могла сознаться в любви.

Еще и это наследство – такая себе преграда, звоночек для здравого смысла, о котором я вспоминала отнюдь не так часто, как следовало бы.

А хотелось забыть и вовсе.

Сейчас, открыв глаза, я уже не сомневалась в том, где очутилась. Перевернулась на спину, чтобы оказаться в объятиях Исаева.

- Доброе утро, - прошептала, быстро касаясь губами его щеки.

- Доброе, - улыбнулся Глеб. – Как спалось?

- Хорошо.

Рядом с ним вообще не могло сниться ничего плохого. Мне казалось, что стоило мне только лечь рядом с Глебом, затаиться в его объятиях, как все дурные мысли и сомнения напрочь выметало из головы. Правда, потом они возвращались, открывали дверь без стука и устраивали что-то вроде клуба анонимных алкоголиков.

«Здравствуйте, меня зовут сомнение номер один, и я пытаюсь внушить хозяйке этой головы, что идеальных мужчин не бывает».

- Сегодня надо чуть раньше приехать на работу, - промолвил Глеб. – Сколько сейчас времени?

Я вывернулась в его руках и покосилась на часы. На улице было еще темно, но зимой это никогда не преграда для того, чтобы выбираться из кровати. Нормально солнце начинало светить где-то в десять-одиннадцать часов утра, а в четыре уже спешило прятаться за горизонт, погружая все сначала в серые, а потом и вовсе в чернильные, откровенно ночные оттенки.

- Семь.

- Ты сможешь собраться за полчаса?

Ладонь Глеба скользнула по моей спине и задержалась на талии. Я вздрогнула; мне почему-то казалось, что Исаеву хотелось пойти дальше, но он, не желая меня обидеть, просто одернул, остановил себя. Такое впечатление возникало у меня в последнее время довольно часто.

- Не вопрос. В полвосьмого буду готова.

- Сразу выедем, ок?

Я только пожала плечами.

- По утрам бегаешь ты, не я.

- Сегодня буду без пробежки, - усмехнулся Глеб. – Хочу попасть в офис пораньше. В полдевятого будет замечательно. А в восемь – вообще шикарно…

Я с удивлением взглянула на него.

- Что-то случилось?

- Нет, - беспечно отмахнулся Глеб. – Все в порядке! Просто хочу сегодня чуть раньше закончить и уехать около четырех. Но дел много, потому заняться ими надо пораньше. Ты ж не против?

- Конечно, не против, - пожала плечами я.

Собственно, а как я могла спорить с собственным начальником? Да и работа мне до безумия нравилась; настолько, что я не отказалась бы сидеть над документами и в праздничный вечер. Например, в свой день рождения или на Рождество. Но первое еще не наступило, а второе прошло в узком кругу из двух человек и забравшегося в дом соседского кота. Никаких других праздников вроде не планировалось, потому я настроилась на рабочий лад и позволила бесконечному потоку данных для аналитики накрыть себя с головой. Глеб тоже умел утопать в работе, и ему, кажется, нравилось то, как легко я всем этим увлекалась и как могла позволить утянуть себя в новые расчеты и какие-нибудь интересные проекты.

Я выбралась из кровати, завернулась в теплый халат и направилась в душ, напоследок оглянувшись на Глеба.

- Все в порядке? – мягко поинтересовалась у мужчины, застыв в дверном проеме. – Точно? Ты как-то необычно себя ведешь просто.

- Все замечательно, - улыбнулся он. – Правда. Просто есть интересные планы на вечер. Как ты смотришь на перспективу, например, сходить в парк?

- Сходим, - кивнула я. – Тогда я пошла?

- Иди. Пора собираться, - Исаев весело мне подмигнул, но даже этого было недостаточно, чтобы окончательно развеять повисшее в воздухе беспокойство.

Что-то было не так. И я никак не могла понять, что именно…

Собралась, как и просил Глеб, довольно быстро. Дороги сегодня казались поразительно свободными, большинство людей затаилось по домам.

В офисе тоже было сравнительно тихо. Я привыкла приходить к десяти, когда вокруг все шумело и было наполнено невероятным количеством звуков, сновали туда-сюда люди, но сейчас в холле проходили только редкие сотрудники, останавливающиеся, чтобы вежливо поздороваться с Глебом, и тут же убегающие обратно по своим делам.

Меня удивляло то, насколько сейчас здесь было тихо. Даже захотелось выработать привычку всегда приезжать на работу пораньше. Ради того, чтобы не наталкиваться на миллион посторонних взглядов, буквально прожигающих насквозь, можно встать и в шесть утра!

В лифте мы тоже ехали вдвоем. Я уперлась спиной в поручень и рассматривала профиль Исаева. Тот был какой-то очень задумчивый и серьезный.

- Сегодня случится что-то важное? – тихо спросила я его. – Ты какой-то очень сосредоточенный… Точно все нормально?

- Конечно, - улыбнулся Глеб. – Просто думаю об одном отчете, надо кое-что проверить…

- Об отчетах ты думаешь иначе, - ляпнула я и моментально прикусила язык.

Кто я ему, чтобы постоянно цепляться с лишними расспросами? Давно надо было притихнуть и просто ждать, пока мужчина сам скажет, что именно случилось. А если не скажет, то поделом. Буду понимать, что я ему все еще посторонний человек. А то возомнила о себе непонятно что…

- Да, ты права. Прости, - Исаев повернулся ко мне. – Просто… Сегодня предстоит разговор с братом, уже заранее готовлюсь к тому, что он вынесет мне мозг. Сама понимаешь, наши с ним взгляды на жизнь немного расходятся… А пообщаться придется обязательно.

- Что-то серьезное?

- Нет, формальность. Но формальность, которой надо придерживаться.

- Поняла, - коротко кивнула я. – Больше не лезу.

- Ты можешь спрашивать у меня все, что хочешь, - промолвил Глеб. – Просто не обращай внимания на мое настроение сегодня. К обеду выровняется.

Он наклонился ко мне, быстро целуя в уголок губ, и порывисто обнял. Я прижалась к мужчине в ответ, все равно не понимая толком, что же могло произойти. И предстоящий разговор с Назаром… Мы с Глебом проводили вместе очень много времени, и я практически не сомневалась в том, что за прошедшие две недели нового года он ни разу не связался со своим братом. А теперь вдруг решил звонить, что-то там выяснять…

В памяти вновь вспыхнули слова Ираиды Генриховны о соперничестве и наследстве. Может быть, это связано именно с ее завещанием?

Впрочем, нет. И вообще, надо перестать подозревать Глеба в том, к чему он не причастен. Не заставлял же он бабушку так составлять завещание! Так что же, ни с кем теперь не заводить отношений, чтобы случайно не оказаться виновным в излишне корыстном подходе?

Лифт остановился, выпуская нас на нужном этаже. С шипением в стороны разъехались двери, и мы с Глебом вышли, ожидая такой же невероятной тишины, как и во всех других частях офиса.

Но тихо было ровно несколько секунд.

Внезапно откуда-то сбоку раздался жуткий треск, и нас буквально окатило волной конфетти. То, что я не завизжала, было самым настоящим чудом, потому что хотелось втянуть голову в плечи и прыгнуть обратно в лифт, а потом уехать куда подальше.

Откуда сыпанули сотрудники, я даже не поняла. Спустя несколько секунд пустой коридор наполнился людьми. Во главе процессии оказался Цербер с тортом и двумя воткнутыми в него свечками-тортиками, на его правой руке буквально повисла Алекса, без конца говорившая что-то, но я даже не смогла разобрать, что именно.