Барбара Брэдфорд - Состоятельная женщина. Книга 2
Эмма открыла глаза и увидела, как потемнели от этого страдания его обычно небесно-голубые глаза. Он теснее прижался к ней, его губы стали твердыми и требовательными. Дэвид накрыл ее своим телом и Эмма с наслаждением ощутила его тяжесть. Его голос глухо прозвучал в углублении ее шеи под горлом.
– О, Эмма, дорогая! Я больше не вынесу этого!
– Я знаю, Дэвид, я знаю, – бормотала она, обнимая рукой его плечи и готовая закричать от терзавшего ее саму желания. Она прижалась головой к голове Дэвида, и ее волосы шелковистым покрывалом укрыли его. Продолжительный стон вырвался из ее груди. Она поняла, что любит Дэвида, желает его и не хочет с ним расставаться до конца дней. Но природная честность и панический страх последствий сексуальной близости, не освященной узами брака, не позволили ей отдаться на волю переполнявших ее чувств. Это вовсе не означало, что она не доверяет Дэвиду. Напротив, она верила ему и знала, что он не чета Эдвину Фарли и никогда не предаст ее. Но все же она сумела побороть в себе неудержимо влекущее к нему желание и скорее умом, но не сердцем, убедить себя в том, что должна отказать ему. Очень тихо Эмма прошептала:
– Мы должны покончить с этим, Дэвид. Каждый раз это приносит лишние страдания и не удовлетворяет тебя. Мы не должны позволить ситуации вырваться из-под контроля.
Очень деликатно она столкнула с себя Дэвида и села, дрожа всем телом, с идущей кругом головой. Дэвид остался лежать, вытянувшись на спине. Он осторожно подобрал прядь ее волос, поцеловал их и отпустил, почти сумев улыбнуться.
– Эмма, я так люблю тебя. Не бойся меня, я не хочу причинить тебе боль ни за что на свете.
Эмма вздрогнула от этих слов, живо напомнивших ей прошлое. Она тихо сказала:
– Я не тебя боюсь, Дэвид. Я боюсь себя самой, когда мы с тобой так себя ведем, и боюсь того, что может произойти, если мы, если мы…
Он приложил свой палец к ее губам.
– Пожалуйста, можешь не говорить дальше, я согласен с тобой: нам и впрямь не следует продолжать в том же духе. Так можно сойти с ума. Но мы должны быть вместе, Эмма. Я не вынесу больше этого мучения.
Дэвид схватил ее руку, лицо его посерьезнело.
– Выходи за меня замуж, Эмма, и как можно скорее, – настаивал он. – Мы обязаны пожениться, ты сама это знаешь.
– Пожениться! – воскликнула она.
Дэвид улыбнулся.
– Да, пожениться! Не вскрикивай так испуганно. Я давно хочу жениться на тебе, но сдерживал себя все эти годы, зная твое положение.
Он судорожно проглотил слюну.
– Неужели ты думала, что у меня нечестные намерения по отношению к тебе, Эмма? Я бы ни за что не посмел скомпрометировать тебя! Я слишком сильно люблю тебя!
Дэвид неожиданно прервался, глядя на нее широко раскрывшимися от испуга глазами.
– Эмма, тебе плохо? Ты побелела, как полотно!
– Я не смогу выйти за тебя, Дэвид, – тихо, сдавленным голосом ответила она.
– Но почему? Не смеши меня!
И он действительно рассмеялся, не веря своим ушам.
– Я сказал, что люблю тебя, и знаю, что ты любишь меня тоже. Самый естественный выход для нас – пожениться. Люди именно так поступают, когда они влюблены друг в друга.
Эмма молча встала, прошла через комнату и посмотрела в окно глазами, наполнившимися слезами. Она почувствовала, что не в силах отвечать ему.
Дэвид смотрел на ее прямую спину, напряженные плечи и был озадачен ее поведением.
– В чем дело, Эмма? Ради всего святого, ответь мне! – требовательно спросил он.
– Я не могу выйти за тебя, Дэвид. Пожалуйста, давай оставим это, – сказала Эмма, пытаясь унять слезы.
– Нет, – можешь, – быстро возразил он. – Твой муж умер, ты свободна, и ничто не может помешать тебе сделать это.
Дэвид помолчал, а потом заговорил вновь, мягко, но настойчиво.
– Эмма, я люблю тебя больше всего на свете. Я хочу защищать тебя и заботиться о тебе до конца жизни. Мы созданы друг для друга, я чувствую это всем сердцем. И ты сама чувствуешь то же самое. Есть что-то между нами, неразрывно нас связывающее друг с другом.
Она все еще не отвечала, и другая мысль внезапно пришла в голову Дэвида.
– Это все из-за Эдвины? – быстро спросил он. – Тебя не должно это беспокоить. Я не боюсь ответственности. Я удочерю ее и мы все трое сможем жить вместе. Мы будем счастливы, и я…
– Это никак не связано с Эдвиной.
– Тогда назови настоящую причину, по которой ты не хочешь выйти за меня, – потребовал Дэвид. Лицо его побледнело от волнения.
– Дэвид, я не могу пойти за тебя замуж потому, что твоя мать никогда не примет меня. Она ни в коем случае не допустит, чтобы ты женился на женщине другой веры. Мне, конечно, не стоило тебе этого говорить, но она мечтает женить тебя на еврейской девушке, которая подарит ей внуков, которые тоже будут евреями…
– Дьявол побери все это! Какое мне дело до того, о чем мечтает моя мать. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и только это имеет значение.
– Я не могу так огорчить твою маму, – прошептала Эмма. – Она была так добра ко мне, как родная мать. Я люблю ее и не хочу допустить предательства. Ты ее старший сын, Дэвид, и это просто убьет ее, если мы поженимся. Я готова допустить, что она хорошо ко мне относится, но совсем другое – хотеть видеть меня своей невесткой. Я не еврейка, а она такая ортодоксальная. Пожалуйста, прислушайся ко мне, Дэвид. Я права, и ты должен с этим смириться.
Дэвид вытянулся на диване, крепко сцепив руки.
– Я хочу, чтобы ты, глядя мне прямо в глаза, Эмма, призналась, что просто меня не любишь. Повернись и скажи мне это.
– Я не могу, – тихо ответила Эмма.
– Почему? – воскликнул он срывающимся голосом.
– Потому, что на самом деле я люблю тебя, Дэвид, не меньше, чем ты любишь меня.
Эмма медленно повернулась, подошла к дивану и опустилась рядом с ним на колени, неотрывно глядя ему в глаза. Она осторожно коснулась рукой его лица. Дэвид крепко обнял ее, гладил ее волосы и целовал ее мокрые от слез щеки.
– Тогда все остальное не имеет ровным счетом никакого значения!
– Нет, Дэвид, – отпрянула от него Эмма и, поднявшись с пола, села рядом с ним. – В жизни есть другие, не менее важные вещи, чем любовь. Я не могу взять на себя ответственность за страдания и разбитые сердца твоих родителей. Я не буду разрушать твою семью, которая была так добра ко мне. Кроме того, я сама не хочу жить с таким грузом на совести.
Она взглянула на его потерянное лицо.
– Дэвид, как ты не понимаешь, что нельзя построить свое счастье на несчастьи других. Даже если мы поженимся, то на первых порах будем счастливы, но горе и неприязнь твоих родителей постоянно будут вставать между нами. Это постоянно будет подтачивать наше счастье и, в конце концов, разрушит его совсем.
