Донна Кауффман - Сказки серого волка
Танзи не поверила ушам. Нет, её даже привела в восторг эта его страстная тирада, равно как и лёгкий ирландский акцент, который тотчас дал о себе знать, стоило Райли разговориться.
– Финн из первого поколения, или ты тоже родился там же?
– Где – там же?
– В Ирландии. Ты родился здесь или там?
– Здесь. Но мои предки – там, за океаном. Они приехали в Штаты ещё детьми. Познакомились на церковной вечеринке.
– Родились в Ирландии, а познакомились совсем на другом континенте, – воздохнула Танзи. – Как поэтично!
Теперь настала очередь Райли в недоумении уставиться на неё.
– Вот уж не знал, что ты в душе романтик! Танзи прищурилась.
– Не понимаю, почему это вечно удивляет людей! Я уже начинаю подозревать, что публичные откровения совершенно исказили мой имидж, – сказала Танзи и хитро улыбнулась. – Ума не приложу, почему так происходит.
И тогда Райли вновь наклонился к ней и поцеловал. Только на сей раз он не отпустил её сразу. Этот поцелуй был нежнее, чем тот, первый, но и таил в себе куда большую опасность.
– Танзи, что ты со мной делаешь? – прошептал он заглядывая ей в глаза.
Танзи мгновенно почувствовала, что её охватывает желание. И при этом она была совершенно сбита с толку. Нет, она не имела ничего против первого, но что касается второго – это как раз то, чего она поклялась никогда не допускать. Черт, ведь она тем и зарабатывает на жизнь, что умеет объяснить, разложить по полочкам любую мысль, любую реакцию. Так почему же в данный момент она начисто лишилась этой способности?
Танзи вновь заглянула Райли в глаза, глаза, в которые, как ей казалось, она никогда не насмотрится, и поняла почему. Потому что голову она уже потеряла.
– Возможно, весь остальной мир и имеет о тебе искажённое представление, но мне плевать, – произнёс Райли. – Ты мне нравишься такая, какая ты есть, и моё уважение к тебе даже больше, чем желание тобой обладать. – Он притянул её ещё ближе к себе. – Ты даже не представляешь, как это здорово, особенно сейчас, в данный момент.
Танзи почувствовала, как он возбуждён.
– Я… – Она не договорила, чтобы облизнуть пересохшие губы. – Мне кажется, я кое-что придумала.
– Что ты говоришь? Ты отдаёшь себе отчёт, с какими трудностями это связано? Я такими вещами не занимаюсь. Если хочешь знать правду, мы с тобой ужасно похожи, ты и я. Меня устраивает моя жизнь, у меня есть друзья, иногда, когда мне того хочется, я могу немного развлечься. Но я никогда не позволяю затянуть себя в серьёзные отношения. Тем более с клиентками. Так намного проще. Поэтому я никогда ни разу не оступился. Особенно так позорно, как сейчас. – Последние слова Райли произнёс скорее для самого себя и даже покачал головой, словно пытаясь до конца осознать, что же с ним происходит.
Танзи могла бы ему сказать, что и это у них тоже общее. И сказала бы, если бы не застрявший в горле комок.
– Наверное, я тебя напугал? – усмехнулся Райли. – да я и сам себя уже боюсь.
Танзи кивнула.
– Но ведь у нас с тобой серьёзные отношения, не так ли? – продолжал он. – Ведь я не думаю ни о ком другом, не встречаюсь ни с кем другим.
– И я тоже, – сказала Танзи и удивилась, с какой искренностью прозвучали её слова. И главное, это не имело никакого отношения к тому, что она привыкла к своему одинокому существованию. – Даже тогда, когда считала тебя агнцем.
Райли вздохнул:
– А тебе не кажется, что в нас обоих есть что-то и от волка, и от агнца? И в тебе, и во мне?
– Я никогда не вкладывала в это слово оскорбительный смысл. Просто… – Она, недоговорив, вздохнула. Черт, как бы это поточнее выразиться? Но ведь он только что выложил перед ней все как на духу. И теперь, судя по всему, её очередь. – Просто мне так удобней, когда я развожу вещи в разные стороны.
– Чтобы не испытывать никаких чувств?
Слегла задетая, Танзи отодвинулась от него, однако руки Райли тотчас сомкнулись вокруг неё, удерживая рядом. Танзи уже сделала один вывод – Райли терпеть не мог отступать. И как ни старалась она на него разозлиться, одновременно Танзи прониклась к нему восхищением. И теперь сама ни за что не желала отступать.
– А кто сам только что сказал, что не позволяет втянуть себя в серьёзные отношения, потому что так проще? Но ведь это ещё не означает, что я совершенно бездушный тип женщины, настоящий сухарь. Готова спорить, и ты не таков. Я испытываю самые разные чувства, причём очень даже глубокие, в отношении самых разных людей.
– Только не в отношении мужчин?
– Мужчин в смысле любовников? – спросила Танзи, но отстраняться от него не стала. – Что ж, наверное, ты прав. Что касается данной категории, то куда разумнее держать сердце застёгнутым на все пуговицы.
– Потому что тебе однажды сделали больно?
– В некотором роде ты прав. Я же предпочитаю думать об этом как об умении учиться на ошибках других людей.
– Другие, кто они?
– Мои родители, хотя они вряд ли заслужили это определение. Оно для них чересчур высокопарное.
Танзи не знала, какой реакции ожидать на это заявление, однако меньше всего была готова к молчанию, что последовало за её словами. Ей хотелось проникнуть в каждую его мысль, понять, почему он считает так, а не иначе, до конца понять, кто такой Райли и почему её так влечёт к нему. Хотелось, чтобы он стал частью её жизни.
– Я тебя понимаю, – наконец произнёс Райли. И Танзи ему поверила, поверила, не требуя никаких дальнейших объяснений. – Наверное, даже больше, чем готов в том признаться.
– Не думаю, что мы лишь порождение тех, кто дал нам жизнь, – произнесла Танзи со всей серьёзностью. – Мь все каждое мгновение делаем выбор, ведь никому, кроме нас, не дано решать, как нам жить.
– Я всегда так считал, – признал Райли. – И тем не менее вот он я, живу жизнью, которую выбрал не я сам.
Танзи с удивлением прищурилась.
– А какую бы жизнь ты для себя выбрал?
– Почему я?
– Что?
– Вот что. Мы с тобой двое, которые не любят обременять себя обязательствами, не позволяют втягивать себя в серьёзные отношения. Почему именно я? Ведь, как я понял, в данном случае все сводится не только к сексу.
– Нет, конечно, но и без него не обойдётся, – улыбнулась Танзи.
Райли улыбнулся в ответ, но улыбка тотчас померкла, как только он провёл пальцем по её щеке.
– Согласен, но на самом деле всё будет гораздо серьёзнее. Если, конечно, ты не против.
– Да нет, я как раз за, – сказала Танзи и удивилась, то у неё предательски задрожал голос.
– И всё-таки, почему я? – повторил Райли свой вопрос.
Как она могла на него ответить?
– Обычно я прекрасно обхожусь одна, – начала Танзи. – Однако когда мне нужна помощь, обращаюсь к людям. Но на сей раз, сама не знаю почему, меня тянет к тебе. Наверное, меня привлекло ощущение спокойной уверенности, которая исходит от тебя. Ты внимательно слушаешь, взвешиваешь все в уме и лишь потом действуешь. И мне кажется, что постепенно я прониклась к тебе доверием, – сказала Танзи и, усмехнувшись, покачала головой. – Даже в том дурацком костюме, когда ты строил из себя очкарика, я просто заводилась от одного только твоего голоса.
Рдйли усмехнулся и слегка покраснел. Черт, подумать только, несмотря на всё своё завидное самообладание, он способен смутиться, пусть даже всего на мгновение.
– А теперь твоя очередь. – Она глубоко вздохнула, словно набираясь смелости. – Почему именно я?
Райли ответил тотчас же:
– Потому что кто, кроме тебя, рискнул бы выйти ко мне в мокрых, хоть выжми, домашних тапках с кроличьими ушами, глядя на которые мне ещё больше тебя хочется?
Сказать, что Танзи удивилась, значит, ничего не сказать – она перевела взгляд на ноги, словно желая убедиться, что тапки на месте. Черт, неужели она и вправду была в этих пресловутых тапках, когда ей вдруг надоело притворяться, будто она не видит, как Райли одиноко сидит под дождём в своём джипе, и она выскочила из дома с сандвичами и колой.
– Эх, зачем я только тратила деньги, покупая себе дорогущие туфли от Джимми Чу! Ну кто знал, что самое верное средство покорить сердце мужчины – это появиться перед ним в мокрых домашних тапках с кроличьими ушами!
– Давай ко мне поближе, – сказал Райли и, ещё крепче прижав её к себе, прошептал, касаясь губами её губ: – Не будем упускать момент.
Танзи улыбнулась, чувствуя, как сердце скачет в груди, и решилась сделать последний, отчаянный шаг ему навстречу.
– Что ж, пока на мне мои милые старые крольчата, думаю, нам ничто не грозит, – сказала она.
Райли улыбнулся и поцеловал её, затем заглянул в глаза.
– Я скажу, почему именно ты. Потому что, глядя на тебя, никогда не подумаешь, будто тебя надо спасать. И в то же время стоит мне на тебя посмотреть, как мне тотчас хочется броситься грудью на твою защиту.
– А разве меня надо спасать? Вот уж никогда не думала. Райли с улыбкой кивнул:
– Знаю. Но другого объяснения у меня не получается. И я ничего не могу с собой поделать. Наверное, с моей стороны ужасная самонадеянность считать себя тем, кто в состоянии тебя спасти, прийти, если понадобится, тебе на помощь. Но одновременно мне страшно подумать, а вдруг я совсем не тот человек?
