Барбара Вуд - Колыбельная для двоих
— Понятно. — Священник подошел к окну, выходящему в сад, и повернулся к доктору спиной. — Значит, ребенок, растущий во чреве Марии Анны Мак-Фарленд, является плодом… чудачества организма.
— Да.
— Значит, следуя вашей логике, — отец Криспин повернулся, его лицо было грозным и серьезным, — Деву Марию, мать нашего Господа, постигла та же участь, и Иисус Христос был всего лишь плодом чудачества организма?
Джонас молчал.
— Доктор Вэйд, если то, что вы говорите, правда, что девственница может забеременеть от шоковой встряски организма, то как же быть с Пресвятой Девой? — Отец Криспин тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Доктор Вэйд, — устало произнес он, — за кого вы меня принимаете?
Теперь настала очередь Джонаса злиться и проявлять нетерпение, но он сдержал себя.
— Отец Криспин, я пришел сюда не для того, чтобы рассуждать с вами о теологии, а для того, чтобы рассказать вам об очень серьезной проблеме, которая у нас возникла. Вне зависимости от того, верите вы мне или нет, я уполномочен следить за здоровьем Марии, и поскольку мне известно, как этот ребенок был зачат, я знаю, какие опасности это может таить. Поэтому я пришел к вам, чтобы ввести вас в курс дела, предупредить о том, с какой проблемой мы можем столкнуться.
— И какой?
— Отец Криспин, есть вероятность, очень высокая вероятность, что ребенок будет иметь серьезную патологию, будет уродом, проще говоря. Также есть вероятность, что во время родов жизни Марии будет угрожать опасность. Прав я или нет, покажет рентген, однако полностью полагаться на него тоже нельзя. Все, что я хочу сказать, отец Криспин, — это то, что плод, растущий внутри Марии Анны Мак-Фарленд, крайне необычен и посему может привести к большим проблемам. Вот о чем, я хочу, чтобы вы подумали.
Маленькие глазки отца Криспина внимательно изучали лицо доктора. Он молчал.
— Возможно, святой отец, вам придется принимать важное решение, — продолжил Джонас, — и я хотел всего лишь предупредить вас об этом.
Джонас Вэйд потянулся за своими бумагами.
— Вы должны понять, доктор, что как священник я не могу принять вашу партеногенетическую теорию. Думаю, вы прекрасно осознаете, что она подрывает основы католицизма.
— Отец Криспин, я рос вне какого-либо вероисповедания и поэтому не особо знаком с основами религии. Мои родители были атеистами, я тоже атеист. Я верю в то, что находится здесь, — его палец постучал по скрепленной стопке бумаг, — научное доказательство причины ее состояния. Я не хотел нападать на вашу религию, святой отец, я пришел сюда исключительно ради блага Марии.
В блестящих маленьких глазках священника промелькнула заинтересованность: они быстро скользнули по лежащим на столе бумагам, затем сосредоточились на лице доктора. Голос отца Криспина был таким же ледяным, как и его взгляд.
— Я готов выслушать, доктор, только один пункт вашего исследования, тот, что касается возможного уродства ребенка. Что же до всего остального, то я не намерен сидеть и слушать ваши богохульные предположения. Вы врач девочки, и если вы заявляете, что беременность угрожает ее здоровью, а то и жизни, мне не остается ничего иного, как прислушаться к вашим советам. Вы уверены, что ребенок имеет патологию?
— Нет. Пока это всего лишь предположение. Отец Криспин, Мария Мак-Фарленд должна находиться под постоянным медицинским контролем; я должен тщательно следить за развитием плода. Однако с этим ее новым заблуждением, втемяшившемся ей в голову, я утратил контроль над ней. Она решила, что святой Себастьян позаботится о ней и ее ребенке и что я ей больше не нужен. Мне необходима ваша помощь, святой отец, убедите ее в обратном.
Отец Криспин выпрямился и сцепил руки за спиной. Поджав губы, он слегка раскачивался на каблуках. Это было невероятно: врач просил его, слугу Господнего, убедить одну из своих прихожанок разувериться в могуществе святого и перестать искать у него защиты!
— Доктор Вэйд, я не могу выполнить вашу просьбу.
— Но вы же понимаете, что ей необходим медицинский контроль!
Это-то и было хуже всего, и отец Криспин прекрасно понимал это.
— Доктор Вэйд, то, о чем вы меня просите, противоречит тому, что мы проповедуем в церкви. Мы верим в то, что наши святые помогают нам и защищают нас.
Джонас схватился за подлокотники кресла.
— Вы это советуете своим беременным прихожанкам — не ходить к докторам и молиться святым?
— Полно, доктор Вэйд…
— Девушка нуждается в медицинской помощи! — Джонас вскочил на ноги. — Ей, возможно, грозит смертельная опасность!
— Я не спорю с вами, доктор Вэйд, — отец Криспин развел руками. — Конечно, я согласен, что она должна продолжать наблюдаться у вас, но я не могу заставить ее отказаться от мысли, что святой Себастьян ее защищает. Что я действительно могу сделать и что я должен сделать как ее священник — это разуверить ее в том, что святой Себастьян является отцом ее ребенка. Думаю, доктор, мы можем найти с вами разумный компромисс.
Джонас расслабил руки, которые все это время он сжимал в кулаки так сильно, что на ладонях остались белые отметины от ногтей.
— Простите, святой отец, что я повысил голос, но я очень беспокоюсь за Марию. Я знаю, какое огромное влияние вы имеете на нее. Я прошу вас сказать ей, чтобы она продолжала ходить ко мне. С остальным — святым Себастьяном в том числе — разбирайтесь сами.
Отец Криспин попытался улыбнуться, однако улыбка получилась больше похожей на гримасу. «…Имеет влияние на нее?» Как он ошибался этот доктор, как ошибался!
— Я поговорю с ней, доктор Вэйд. Что касается возможных аномалий у ребенка, я был бы вам очень признателен, если бы вы держали меня в курсе.
— Обязательно, святой отец. — Джонас положил бумаги в портфель, защелкнул его и протянул руку.
Священник крепко, уверенно пожал руку доктора.
— Доверимся Господу.
Глава 14
Натан Холленд направил машину в пространство между стареньким зеленым «фальконом» отца Криспина и красным «кадиллаком», который, как он предположил, принадлежал доктору Вэйду. Мак-Фарленды припарковали свои машины на улице, чтобы их трое гостей могли поставить машины на подъездной дороге. Натан заглушил мотор и, испугавшись, что он опоздал, взглянул на часы, но увидел, что это не он приехал поздно, а другие — слишком рано. Было ровно двенадцать часов.
Он не знал, зачем его сюда пригласили — единственное, что сказал доктор Вэйд, это касалось Майка, и они вдвоем должны там присутствовать. Мальчик, молчаливый и спокойный, сидел рядом с ним. У отца не было ни малейшего представления о том, что творилось в душе его сына. Натан Холленд надеялся, что эта встреча поможет им прогнать черную тучу, висевшую над их домом с того самого дня, когда Тед Мак-Фарленд огорошил их новостью про Марию. Все страдали, не только Майк, чья успеваемость в летней школе заметно снизилась и обычное хорошее настроение улетучилось, но и Тимоти, который, казалось, презирал своего некогда почитаемого старшего брата. Было похоже, что четырнадцатилетний мальчик переживал крушение иллюзий: все его друзья знали, что сделал Майк, и находили это прекрасным поводом для шуток и насмешек. Мэттью, напротив, никак не реагировал на произошедшее, словно его это никоим образом не касалось. Это тревожило Натана больше всего.
