Мануэл Карлус - Во имя любви: Искупление
Алисия и Жуанинью, перекрикивая друг друга, стали спрашивать у котенка, где его дом, где мама-кошка и куда его следует отнести. Ответа они, конечно же, не получили. Тогда Марселинью обратился к Антонью:
– Видишь, он заблудился? Ищи его домик! Ну же, бери след!
Но Антонью лишь виновато поджал хвостик и уселся рядом с котенком, словно приготовился охранять его от всяческих недоброжелателей.
– По-моему, он говорит, что домик этой киски очень далеко отсюда, – расшифровала его поведение няня.
– Тогда она будет жить у нас! – хором крикнули дети.
Няня принялась втолковывать им, что на это надо получить разрешение родителей, а дети в ответ загалдели, что такое разрешение, несомненно, будет, надо только принести котенка домой.
– Папа же не оставил Антонью на улице! – напомнил няне Марселинью. – И мы не бросим здесь киску!
Пока няня объясняла детям на доступном им языке, что ей по должности не полагается принимать столь ответственные решения, Алисия ползком пробралась в гущу кустов и взяла котенка на руки.
– Все, он теперь наш! – запрыгал от счастья Жуанинью.
Антонью тоже от радости завертелся юлой, а потом лизнул в щеку Алисию, поощряя ее поступок, и с нежностью и трепетом стал вылизывать шерстку котенка.
– Антонью, спасибо! – ласково сказала Анжела, и няня поняла, что судьба котенка решена и дальнейшие увещевания детей бессмысленны.
Писклявую находку положили в игрушечную коляску, в которой Анжела теперь постоянно катала пупса, именуемого Луисинью, и все вместе покатили свое сокровище домой.
Эдуарда отнеслась к поступку детей с пониманием и, как в прошлый раз, когда в доме появился Антонью, отправилась готовить для киски ванну с шампунем от блох.
А дети, также используя свой прежний опыт, стали поочередно произносить различные имена, полагая, что на одно из них котенок обязательно откликнется.
Он едва заметно отреагировал на Жуанинью, с выражением пропевшего:
– Ш-ши-ку!
И все, не сговариваясь, понеслись в ванную к Эдуарде:
– Мамочка, его зовут Шику!
Эдуарде имя понравилось, но когда она вместе с детьми вернулась в гостиную за котенком, того уже успел осмотреть садовник Ромеу.
– Симпатичная кошечка, – сказал он и озорно подмигнул ребятишкам. – Когда вырастет, у нее будет много таких же пушистых котят!
Детям эта перспектива показалась невероятно заманчивой, они тотчас же стали спрашивать, долго ли им еще придется ждать, пока Шику вырастет. И Эдуарда, смеясь, объяснила им, что прежде надо подыскать для киски другое имя, так как она оказалась кошечкой, а не котиком.
– Жаль, – огорчился Жуанинью. – «Шику» ей очень подходит!
– А мы потом назовем так ее сыночка, – успокоила брата Алисия и предложила подходящее женское имя: – Мариета!
Киска в ответ и ухом не повела.
– Она маленькая, и у нее, наверно, еще не было имени вообще, – сказала Эдуарда.
– А разве так бывает? – в один голос спросили Алисия и Жуан.
После соответствующих разъяснений матери дети стали подбирать имя, уже не обращая внимания на реакцию киски. В результате она получила имя Сусана, предложенное Анжелой. Всем оно пришлось по вкусу, а Жуанинью счел необходимым признать:
– «Сусана» ей подходит даже больше, чем «Шику».
Вернувшийся домой Марселу одобрил не только имя, но и поведение детей в целом, похвалив их за то, что не оставили без помощи маленького котенка.
– Ты не очень-то их нахваливай, – шепнула мужу Эдуарда. – А то они теперь станут стаскивать в дом всех бродячих кошек и собак, которые им случайно встретятся во время прогулок.
* * *К приезду гостей, приглашенных на день рождения Анжелы, все семейство Марселу облачилось в подобающие случаю праздничные туалеты. Девочки стали похожими на сказочных принцесс, мальчики – на принцев. Осталось только принарядить Антонью и Сусану. Марселу пожертвовал песику свой белоснежный галстук-бабочку, а Сусане очень пришелся «к лицу» любимый бант Алисии – ярко-красный в белый горох.
Мег, специально приехавшая пораньше, устроила генеральную репетицию концерта, которым дети собирались порадовать гостей. Концертные номера Мег разучивала с ними давно. Тут предполагались как коллективные выступления, так и сольные. Марселинью и Анжела должны были читать стихи, а Жуанинью и Алисия – танцевать и петь соло. У обоих обнаружились незаурядные музыкальные способности, чем Мег очень гордилась: как же, пошли в нее, в бабушку – профессиональную певицу! С некоторых пор она стала всерьез обучать их нотной грамоте, вокалу, а также игре на фортепьяно. И ко дню рождения сестры каждый из них подготовил к исполнению в том числе и несложную фортепьянную пьеску.
Это выступление на публике должно было стать их дебютом, и Мег так волновалась за них, что потеряла голос.
А дети, наоборот, воспринимали все как интересную игру: бойко колотили пальчиками по клавишам, звонко распевали песни и четко отбивали ритм, вытанцовывая под аккомпанемент бабушки.
– Ладно, пока хватит, – остановила их Мег. – А то устанете и плохо выступите перед гостями.
– Нет, не устанем! – закричали все четверо.
– Все равно хватит, – строго сказала Мег. – Это же была только репетиция. Вы молодцы, все делали прекрасно. А теперь пойдемте встречать гостей. Они уже скоро приедут.
– И мой братик Луисинью приедет! – поделилась с Мег своей радостью Анжела. – Бабушка, ты увидишь, какой он красивый и хороший! Я тебя с ним познакомлю!
– Конечно, моя дорогая, – погладила ее по головке Мег. – Ты прочитаешь для него стихотворение и споешь вместе со всеми песенку.
– Да! Бабушка, а ты потом научишь Луисинью петь? Я хочу, чтобы он пел вместе с нами!
– Обязательно научу, – щедро пообещала Мег. Для нее было счастьем исполнить любое желание не только виновницы торжества, но и всей дорогой ее сердцу четверки малышей, которых она считала своими внуками, не делая различия между близнецами Лауры и двумя другими детьми.
Гости между тем стали понемногу съезжаться. На Анжелу посыпались многочисленные подарки. Остальным детишкам, чтобы они, не дай Бог, не разревелись от обиды, тоже вручались кое-какие мелкие презенты.
Все были счастливы видеть друг друга. Особенно же дети обрадовались приезду двух мальчиков – Атилиу, сына Леу, и Луисинью, сына Сезара.
Анжела сразу прилепилась к Луисинью и не отходила от него ни на шаг. Поэтому все вновь прибывшие, подходя к ней с поздравлениями, приветствовали также и Луисинью.
И конечно же, невольно изумлялись их поразительному внешнему сходству.
Не миновал сей участи и Сейшас.
Но в отличие от остальных гостей он, пообщавшись короткое время с детьми, не направился затем к взрослым, а так и прирос к месту, вцепившись в коляску Луисинью.
