София Чайка - Подумай дважды
- Девочки складывают пазлы, - сообщила Сима, входя.
Она понимала, что нужно как-то начать разговор, но не знала, с чего. Марьяна выглядела очень напуганной, но Сима пока не поняла, кого женщина боится больше – их гнева или собственного мужа. Хотя, судя по тому, что она все-таки вошла, Аркадия она боялась сильнее.
Серафима присела рядом и осторожно взяла ее за руку.
- Все в порядке?
- Наверное. Не знаю. – Она бросила быстрый взгляд на Кешу, затем на Егора. – Я привезла ее так быстро, как только смогла.
- Мы очень благодарны вам.
Марьяна так сильно дрожала, что Сима не решалась задать ей очередной вопрос. Это сделал Грибов.
- Какого черта?!
Серафима почувствовала, как дернулась Марьяна, и вмешалась.
- Иннокентий, держи себя в руках. Она не виновата.
- Она его жена!
- Это не делает ее соучастницей. Если бы не Марьяна…
Она боялась предположить, что могло случиться, если бы Крамарь не привез Юлю к себе домой.
- Да, да! Конечно. Извините.
- Вы случайно не знаете, ваш муж планировал это похищение?
Бритт отошел от окна и, пройдя через комнату, остановился перед диваном.
- Он сошел с ума от этой мести. Я боюсь!
Марьяна всхлипнула и начала рыться в своей сумочке, пряча глаза. Вытащила платочек и промокнула глаза.
Егор поймал беспокойный взгляд Симы. Она явно просила его о сдержанности и понимании. Господи, он и так старался, как мог. Егор снова посмотрел на худенькую женщину. Удивительно, что она вообще решилась сюда прийти.
- Здесь вы в безопасности, Марьяна.
- Спасибо, что понимаете. И извините.
- Вам не за что извиняться. – Егор понимал, что женщина нервничает, но все же продолжил. Кажется, кроме него это сделать некому. Сима, как всегда, больше беспокоится о других, а Кеша из-за злости не готов к трезвым размышлениям. – Возможно, вы знаете, почему он укр… это сделал?
- Нет. К сожалению. Он никогда ничего не рассказывает. Аркадий скрытный и жестокий человек. Да-да, я понимаю, что так некрасиво говорить о муже, но… Я больше не могу жить с ним под одной крышей.
Марьяна уткнулась в плечо Серафимы. Та гладила ее по волосам, как маленькую девочку, и сама едва сдерживала слезы. Бритт понял, что должен дать им пару минут, прежде чем продолжить расспросы. Ожидая, он рассматривал женщин и только теперь заметил, что они чем-то похожи между собой. Что-то в горделивой посадке головы, линии скул. Он ни разу не видел мать Серафимы, но подозревал, что эти черты у них семейные. Видимо, благородство характера и самоотверженность передавались у них по материнской линии. Вот и сейчас Сима утешает родственницу, хоть сама еще не отошла от происшествия с дочерью.
Почему она скрыла от него свою беременность? Не доверяла? Или не любила достаточно сильно, чтобы назвать его отцом своей дочери? Возможно и то, и другое. Знала ли она о своем положении, когда выходила замуж за Грибова? По срокам, похоже, что знала.
Егор попытался вспомнить, где находился он сам, когда Серафима выходила замуж, и не смог. Он точно отсутствовал в городе. Некоторое время после окончания университета Бритт пытался заработать на жизнь спортом, заслужив при этом славу беспощадного игрока. Фол стал его визитной карточкой. Он ушел из баскетбола только тогда, когда сломал ногу и получил сотрясение мозга во время падения, с разгону натолкнувшись во время игры на громилу. Ногу пришлось оперировать несколько раз. Лежа в больнице и глядя на измученную мать, он понял, что пора прекращать мучить ее своим безрассудным поведением. Да и таких уж больших денег спорт не приносил. Егор стал зарабатывать их своим умом.
Тряхнув головой, Бритт решил, что теперь не так уж важно, что случилось раньше. Все равно ничего исправить нельзя. Главное, что сейчас он любит ее, надеется, что и Сима испытывает к нему такие же чувства.
А если нет? Она ни разу не призналась ему в любви.
Что же, тогда она научится его любить. Он сделает для этого все возможное и невозможное. Иначе и быть не может. Ведь у них есть дочь, хоть она и не называет его отцом.
Неужели каждый мужчина рано или поздно проходят через это испытание - понимание того, что на свете существует женщина, которая может вить из него веревки? И, как это ни странно, он при этом не становится слабым, потому что у него появляется стимул быть сильным за двоих.
Егор посмотрел на часы и решил, что больше ждать нельзя. Слава Богу, Юленька дома, и, что самое главное, с ней все в порядке. Тем не менее, они до сих пор лишь догадываются, почему Крамарь пошел на такой шаг, и почему решил, что это сойдет ему с рук.
- Марьяна, я понимаю, что вы расстроены, но нам необходимо кое-что узнать.
Егор взял стул и устроился напротив дивана.
- Извините. Держалась, держалась и расклеилась.
Марьяна пригладила волосы и тихо высморкалась.
- Не удивительно. Скажите, вы знаете, почему ваш муж похитил девочку?
- Нет. Мы мало разговариваем.
Бритт нахмурился, хотя особенно не надеялся, что Крамарь станет откровенничать с женой.
Марьяна вытерла платочком глаза. Егор подумал о том, что, скорее всего, этой женщине пришлось немало пережить, но не его дело анализировать жизнь чужой семьи.
- Мы собирались обратиться в милицию. – Он заметил затравленный взгляд Марьяны и укоризненный Симы, но продолжил. – Обязаны сделать это.
- Егор!
Он поднял руку, останавливая готовую защищать родственницу Симу.
- Но… я привезла Юлю.
Несмотря на умоляющий взгляд Марьяны, Бритт все же проложил:
- Конечно, но тайно от Крамаря. Мы до сих пор не знаем, что у него на уме. Он может предпринять еще одну попытку.
- Нет, он не станет этого делать!
- Вы в этом уверены?
Марьяна шмыгнула носом и пробормотала:
- Нет. Но в любом случае, он не стал бы обижать Юленьку.
- Почему?
Женщина посмотрела на Серафиму, затем подняла на него робкий взгляд.
- Дело в том… Даже не знаю, как сказать. Вы не поверите!
- Настолько невозможное?
- Говорите, Марьяна. Не бойтесь. - Сима ласково погладила женщину по плечу. - Здесь вам ничего не угрожает. И никто.
Егор поймал ее строгий взгляд и сдвинул брови, молча демонстрируя, что на пока они не знают, что у Крамаря на уме, он не остановится.
- Марьяна, возможно ваш муж уже ищет пропажу. Чтобы защитить вас, мы должны знать все обстоятельства.
Серафима тут же взяла родственницу за руку, а та вдруг выпалила:
- Аркадий – сын Симакова!
- Что?!
Он видел, как побледнела Серафима, как распахнулись в недоумении серые глаза, и бросился к ней, чтобы поддержать. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Чертовы Симаковы – что отец, что сын!
