Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова
— Нравится?
— Еще бы… Какой ты у меня щедрый, — Вика повернулась и обняла мужа.
— Я готов для тебя сделать все. Считаю, что в жизни мне повезло с тобой. Ведь ты меня любишь?
— Очень люблю, очень.
— А еще… Выходи за меня. Думаю, мы наконец-то должны расписаться.
— А-а-а! — запрыгала Вика, как девчонка. — Когда поедем в загс?
— После праздников. А сейчас я спущусь вниз, подарю духи Валентине, и мы отметим все сразу.
— Дай взглянуть на духи.
Дмитрий Федорович подал ей коробочку. Вика взяла в руки и посмотрела название.
— Дима, это же мои любимые… Мы что, будем одинаково пахнуть?
— Викуль, я не совсем разбираюсь в женском парфюме, но, зная, что они тебе нравятся, решил, что и Валентине тоже придутся по душе.
— Ничего себе. Они же очень дорогие…
— Не мелочись. Твой подарок в двадцать раз дороже.
— Так кто я, а кто она!
— Закроем эту тему. Я пошел поздравлять Валю. А ты приводи себя в порядок. У нас праздник.
Дмитрий Федорович вышел из комнаты, оставив Вику одну. Он зашел на кухню. Валентина в этот момент доставала что-то из духовки.
— Валентина!
— Ой, вы меня напугали. Я чуть не выронила противень, — растерялась домработница. — Слушаю, Дмитрий Федорович. Я уже заканчиваю. Сейчас подам горячее.
— Не торопись. Я не по этому поводу. Хочу еще раз поздравить тебя с Новым годом и вручить презент. Дед Мороз к взрослым не приходит, и сегодня я выполню его функции.
Валентина смущенно улыбнулась и опустила глаза, но потом, вскинув густые ресницы, с невероятной нежностью посмотрела на хозяина. На мгновение перед Дмитрием мелькнул образ Насти, которая с таким же обожанием смотрела на него. Мужчина встряхнул головой, освобождаясь от наваждения, улыбнулся и протянул коробочку.
— Это мне? — тихо спросила она. — Французские… У меня никогда не было таких. Это же очень дорого…
Дмитрий Федорович растрогался, видя такую реакцию, подошел ближе и приобнял Валентину. И вдруг, к его удивлению, заметил, что по щекам женщины катятся слезы.
— Ну что ты, не плачь. Я сегодня Дед Мороз… Пожалуйста, не плачь… — тихо успокаивал он женщину.
В это время Вика вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. Услышав разговор, на мгновение приостановилась и прислушалась.
— Валечка, — продолжал хозяин, — ты заслуживаешь лучшего… У тебя характер золотой, несмотря на переживания в прошлом. Посмотри, какая ты красавица. Если тебе не хватает денег, я увеличу твою зарплату. Ты должна покупать одежду, которая тебе нравится.
— Спасибо вам, Дмитрий Федорович, это так трогательно. Извините, что слезы развела. Ведь мне никто никогда не дарил подарки, тем более дорогие. Французские духи — мечта каждой женщины! Они, наверно, очень приятно пахнут.
— Налаживай свою жизнь, Валентина. Ты еще молодая. Тебе всего тридцать четыре года.
Виктория продолжила путь и подошла ближе.
— Вижу, у вас приватный разговор. Не помешала?
— Нет, не помешала.
— А я подумала, что буду лишней.
— Вика, прекрати, пожалуйста. Это даже не прилично.
— Валя, принеси мне сок, — скомандовала Вика, указывая домработнице ее место.
Валентина отвернулась. Подошла к соковыжималке, выжала апельсиновый сок и подала Вике.
— Свободна, — грубо бросила та и, взяв под руку Дмитрия Федоровича, повела его к выходу из кухни.
— Вика, зачем ты так грубо с ней разговариваешь? Она этого не заслужила.
— А что она все время на тебя пялится.
— Не замечал. Она просто вежлива, и мне это нравится.
— А я давно заметила. И мне это не нравится.
— Я вижу, ты еще не одета? — Дмитрий решил не продолжать разговор на эту тему и не ссориться с женой.
— Нет. Захотела пить, а тут такие страсти.
— Вика, не порти вечер. Последнее время ты все время конфликтуешь.
Дмитрий Федорович не любил ссор, обычно разговаривал спокойно и сдержанно. Даже на совещаниях никогда не повышал голос. А если и приходилось кого-то пожурить или пропесочить, то виновник воспринимал выволочку вполне спокойно, потому что начальник никогда не унижал человеческого достоинства. В его коллективе никогда не было бурных обсуждений и женских слез.
Глава 17
Зорина стояла на балконе второго этажа в одной пижаме, душа ее полнилась неясным томлением, предчувствием чего-то еще не известного, но обязательно хорошего. Весна в этом году была ранняя, март и апрель пробежали незаметно. Майские деньки радовали щедрым солнцем, его лучи ласкали теплом деревья, цветы, траву возле старинного дома, в котором царили одиночество и загадочность. Девушка думала: «Как быстро летит время… Совсем недавно я стояла у окна, кутаясь в теплый халат, видела белые сугробы на крышах, ветер гонял по дорожкам снежную пыль. Прошло почти полгода. И ничего не изменилось. Работа, занятия теннисом, живопись… Вот и вся моя жизнь. Но правильно ли это?»
Зорина потянулась, еще раз глянула на яркое солнышко и зажмурилась. «Все-таки оно меня разбудило, — улыбнулась она. — После прохладной ночи день наполняется теплом, светом и радостным настроением». Девушка вернулась в комнату, борясь с желанием поваляться в постели, но все же сделала несколько махов руками и пару приседаний, а потом быстро скинула пижаму. Сходила в душ и уже совсем бодрой вернулась в комнату с закрученным полотенцем на голове. «Что же сегодня надеть?» — задумалась она на мгновение и открыла шкаф. Сняла с плечиков деловой брючный костюм, положила его на кровать. «Пора собираться на работу. Сегодня совещание, пойду в сером… А, собственно, почему в сером? День солнечный, и настроение должно быть солнечным. Надену голубой, как сегодняшнее безоблачное небо», — сказала она сама себе и повесила обратно в шкаф серый костюм. Не снимая полотенца с головы, вышла из спальни, спустилась в гостиную, где ее ждала Марта.
— Доброе утро! — приветствовала домработница. — Завтрак на столе.
— Спасибо, Марта. Я выпью кофе и поеду на работу. В девять часов совещание.
— Да что же это такое, — сетовала Марта, — один кофе, а потом целый день на работе…
— Не волнуйся, я обедаю в кафе.
— И там опять кофе, — осуждающе покачала она головой. — Хоть творог съешь с клубникой. Это очень полезно.
Зорина посмотрела на яркие ягоды и согласилась.
— Раньше бабуля меня заставляла плотно завтракать, а теперь ты.
— Вот станешь мамой, и я посмотрю, как ты будешь своего ребеночка кормить. Я же беспокоюсь о твоем здоровье. Да и кто теперь побеспокоится… — вздохнула она.
— Марта, как мило с твоей стороны! Я очень-очень тебе благодарна.
— Я же от всего сердца делаю. Привыкла к вашей семье.
— Знаю. И… спасибо тебе.
Позавтракав, Зорина высушила феном волосы и стала быстро собираться на работу.
