Даниэла Стил - Крылья
Тогда Кэсси по-настоящему испугалась. Не хватало еще кого-нибудь покалечить… Однако работники аэропорта лишь пожали плечами. Они уже начали привыкать к постоянному присутствию фоторепортеров. Пожалуй, никто во всей стране не привлекал такого внимания, как Кэсси. О ней постоянно писали, публиковали ее фотографии. Публика с жадностью поглощала все, и Десмонд Уильямс продолжал кормить ее тем, чего ей так хотелось. Причем именно в тех количествах, какие требовались для того, чтобы держать людей в напряжении, не дать угаснуть их любви. Но ни в коем случае не больше. Нельзя было, чтобы публика устала от Кэсси. Это требовало настоящего искусства, в котором Десмонд Уильямс был непревзойденным мастером. Нэнси Фэйрстоун снабжала его мелкими деталями и подробностями, которых так жаждала толпа. Кроме того, Нэнси продолжала оставаться незаменимой помощницей Кэсси.
Девушка снялась в фильме, рекламировавшем детские завтраки из зерновых. Фото Кэсси поместили в рекламе ее любимого иллюстрированного журнала. Увидев его однажды в аэропорту, Ник с раздражением швырнул журнал в мусорный ящик и в ярости набросился на Пэта:
— Как ты можешь это допускать? Чем она там занимается — летает или рекламирует детские завтраки?
— Похоже, и тем, и другим. — Пэта это мало волновало.
Он по-прежнему считал, что женщинам в серьезной авиации делать нечего. — Ее мать очень довольна.
— Когда только она находит время для полетов?
— Понятия не имею, Кинжал. Почему бы тебе не слетать к ней и не выяснить это самому?
Теперь, когда Кэсси уехала в Калифорнию, Пэт окончательно успокоился. Правда, его немного огорчало то, что дочь оставила колледж, но что поделаешь… Зато на каких шикарных самолетах она летает. Против воли Пэт гордился дочерью, хотя ни за что бы в этом не признался.
Ник не раз подумывал о том, чтобы слетать к Кэсси, но времени все не находилось. С ее отъездом работы у него прибавилось, несмотря на присутствие Билли Ноулэна, который приносил немалую пользу. Аэропорт О'Мэлли процветал, и работы у всех было невпроворот. По-видимому, немалую роль в этом сыграла и неожиданная слава дочери. Пэт это понимал больше, чем кто-либо другой. Репортеры наведались и сюда.
Сделали несколько фотографий аэропорта, дома, где выросла Кэсси, но, не найдя для себя достаточно пищи, исчезли.
Жизнь Кэсси на западном побережье мчалась, казалось, еще быстрее, чем ее самолеты. В коротких промежутках между испытательными полетами, проверкой новой аппаратуры, встречами с инженерами, которые разъясняли ей основные законы аэродинамики, девушке едва удавалось заниматься собой. Для того чтобы быть в курсе основных направлений развития компании, она посетила также несколько заседаний, на которых обсуждались новые проекты. Сам Десмонд Уильямс не мог поверить тому, что Кэсси настолько глубоко в это вникала. Она хотела знать о его самолетах абсолютно все, чем немало поразила его. И польстила ему тоже.
Теперь он еще больше гордился правильностью своих суждений. Он унаследовал от отца целую империю, стоимость которой удвоил за небывало короткий срок. В свои тридцать четыре года он заслуженно считался одним из самых богатых людей в стране, а может быть, и во всем мире. Он мог получить все, что хотел. Или почти все. Дважды он был женат и оба раза разводился. Детей у него не было. По-настоящему он любил лишь свой бизнес. В его жизни постоянно появлялись новые люди, они приходили и уходили. Его имя постоянно связывали с какими-нибудь женщинами. Однако единственным, что имело для него значение, оставались самолеты. И еще — стремление быть на вершине самолетостроительного бизнеса. В данный момент Кэсси О'Мэлли помогала ему достичь этой цели.
Десмонда приятно удивляли ее поразительная интуиция, проявлявшаяся во всем, что касалось самолетов, и ее несколько наивное, но тем не менее ясное представление о его бизнесе. Она не боялась высказывать свою точку зрения, а иногда, в случае необходимости, даже возражать ему. Ему нравилось видеть ее на своих деловых заседаниях. Ему льстило то, что Кэсси считает нужным их посещать. А ее рекорды в пилотаже его буквально потрясали. Она охотно шла на риск, но в то же время всегда сохраняла удивительное спокойствие и хладнокровие. Единственным, что ее по-прежнему пугало и отталкивало, оставались светские приемы. Их она посещать не любила, считая, что все это блажь и пустая трата времени. Десмонд же настаивал на том, что это очень важно.
— Но почему? — не раз обращалась Кэсси к Нэнси Фэйрстоун. — Зачем мне это? И как я могу хорошо летать, если отправляюсь в полет в четыре часа утра после ночи, проведенной на званом вечере?
— Значит, надо назначать полет на более позднее время.
Мистер Уильямс это поймет. Он хочет, чтобы по вечерам вы выезжали в свет.
— А я не хочу! — Кэсси и здесь, в Лос-Анджелесе, сохранила свое природное упрямство. На этот раз она твердо решила выиграть сражение. — Я бы с большим удовольствием осталась дома и почитала что-нибудь про его самолеты.
— Нет, это не то, что нужно мистеру Уильямсу.
Пока победа Обычно оставалась за Нэнси, однако несколько раз Кэсси удавалось увильнуть от неприятных обязанностей. По вечерам она предпочитала одиночество. Гуляла по пляжу, писала письма Нику, сестрам или матери. Она отчаянно тосковала по родным, по людям, среди которых выросла. В те минуты когда она писала Нику, сердце у нее по-настоящему болело. Иногда, в те моменты, когда Кэсси рассказывала ему о своей жизни в Лос-Анджелесе, у нее появлялось ощущение, будто из нее выкачали весь воздух и нечем стало дышать. Кэсси тосковала по их совместным полетам, задушевным беседам, даже спорам. Ей хотелось рассказать, как сильно она по нему скучает, однако на бумаге это выходило странно и ненатурально. Так, во всяком случае, ей казалось. Не раз она рвала письмо и начинала снова. Рассказывала про самолеты, на которых теперь летает.
Ни ему, ни родным она не сообщала подробностей о своей светской жизни. Для Кэсси она ровным счетом ничего не значила, сколько бы ни писали о ней в газетах. Нэнси нашла массу молодых людей, готовых сопровождать ее на званые вечера. Большинство из них абсолютно не разбирались в самолетах. Некоторые, в основном молодые актеры, появлялись с Кэсси только для того, чтобы их увидели вместе. Вообще все сводилось к тому, чтобы тебя видели. Знали, где ты появляешься и с кем. Кэсси не хотела, чтобы ее видели ни с одним из этих молодых людей. Чаще всего они вместе позировали для фотографий, а потом ее отвозили домой, и Кэсси укладывалась в постель, счастливая, что избавилась от них. Единственным, что скрашивало эту новую «звездную» жизнь, били самолеты.
