Любовь под ритмы рока - Айли Фриман

– Гедеон, я… я даже не знаю, что сказать… Это так…

– Не вздумай меня сейчас жалеть, не нужно. Мне этого хватило, поверь. Я бесконечно долго слышал все разные вариации слов утешения. Но меня встряхнули, вернули к жизни, и теперь со мной все хорошо. Моя бабушка всегда была рядом со мной, она меня вырастила, она на одной волне со мной и с моей музыкой. Все это время она была единственным родным для меня человеком в этом огромном мире. Сегодня мы с ней ходили на кладбище. Это наша традиция. Самые тяжелые минуты в году. Год от года легче не становится. Илона сказала, что я могу дать им лишь одно: свое творчество. Я не мог их спасти, но могу дать им свою музыку. Всего один день в году я тону в этой пустоте, один на один с болью, а потом снова возвращаюсь обратно.

– Сегодня ты не один, – прошептала я.

В этот вечер я увидела Гедеона под пятой маской. Жаль, что под ней оказалось столько горя.

Я прислонилась подбородком к его плечу, а он заскользил подушечками пальцев по моей руке, рисуя линию от плеча до запястья. Нежные движения руки заставили меня дрожать.

Он наклонил голову, и теплое дыхание накрыло мои губы. Я прерывисто вздохнула. Мои руки сами впились в его рубашку, когда его губы накрыли мои. Гедеон целовался так же, как играл свою потрясающую музыку – полностью отдавая себя. И я окончательно потеряла голову, желая большего.

Гедеон

Я впервые был охвачен подобным чувством. В ушах продолжала стучать кровь от сыгранной мелодии, которая годами укоризненно преследовала меня и часто прокрадывалась в мои сны. Мажорные ноты – быстрые, дерзкие и шумные. Они были заперты внутри меня, а сейчас я просто выпустил их из себя на волю, соединив звучание музыки со стуком своего сердца. Теперь в груди возникло ощущение легкости, словно я избавился от давящего груза прошлого. Терзание в одиночестве – это очень страшная вещь. Но эта долгая игра на рояле подействовала на меня как-то отрезвляюще! Отзвуки аккордов трещали каким-то электричеством в моей голове! Хотелось парить где-то под потолком от разрывающей меня изнутри энергии!

Когда Яна сказала мне, что «сегодня я не один», я словно очнулся от долгого сна. Я знал, что она была в восторге от моей музыки каждой клеточкой тела. Смотрел в ее лицо, пытаясь мысленно сосчитать количество этих невероятных веснушек, делающих мир вокруг таким живым и теплым, и мне казалось, что в этих глазах напротив я вижу свет, который покажет дорогу из моей темноты. Она первая, кто попытался заглянуть за мои тщательно укрепленные барьеры, первая, кому я позволил это увидеть.

Я понял, что хочу беречь то, что мы только что обрели.

Я погладил ее шелковистую кожу своими шершавыми пальцами. Она вздрогнула, а я продолжал скользить по ее теплой коже, чувствуя, что одним простым касанием уже вызываю в ней дрожь.

Я склонился и поцеловал Яну, оставляя на ее губах обещание большего. Все тревоги исчезли и сменились трепетом возбуждения. Мне хотелось сделать ее своей. Она отвечала мне с такой же страстью, ее руки дергали меня за рубашку, чтобы притянуть еще ближе.

Яна

Не помню, в какой момент он просто подхватил меня на руки, и мы оказались на кровати в его спальне. Весь путь от рояля до его комнаты, пока Гедеон нес меня вверх по лестнице, он обжигал меня своими поцелуями, а я обнимала его за шею.

Я рухнула спиной на мягкий матрас. Его пальцы рывком сорвали с меня футболку, отбрасывая ее на пол, и стянули мои джинсы. Я отчаянно цеплялась за его спину. Он дурманил меня своей силой. Назад дороги нет.

– Гедеон! – я со стоном выдохнула его имя, когда осталась перед ним в одних узких черных трусиках и таком же бюстгальтере. Я потянулась, чтобы стянуть с него рубашку, пока его полуприкрытые от страсти глаза жадно блуждали по моему телу. Я еще никогда не чувствовала себя такой красивой и желанной. Мне хотелось больше. Больше поцелуев. Больше прикосновений. И меньше одежды.

Я помогла ему избавиться от рубашки и коснулась его груди, медленно скользнула ладонью по гладкой коже. Гедеон был идеальным.

«Ты можешь стать лишь одной из многих и сгореть дотла от страданий, когда он поиграет с тобой и бросит», – прошептал мне мой внутренний голос.

«Но сейчас он мой, – возразила я своему сознанию, заставляя его заткнуться. – Я люблю его, и сейчас он мой».

Я готова была идти этим путем, куда бы он меня ни завел.

– Ты горишь самым ярким пламенем на свете, – услышала я хриплый голос Гедеона, когда осталась перед ним полностью обнаженной в тусклом лунном свете.

Да, я хотела сгореть в этом пламени без остатка. Меня пробрала легкая дрожь, когда он проложил дорожку огненных поцелуев по моей груди. В этот миг я ощущала себя живой, как никогда прежде. Где он научился своим трюкам? Что за сладостная пытка?

Моя рука схватилась за ремень его джинсов. Боже, почему он еще в брюках?

– Сними брюки, – услышала я свой требовательный голос.

– С удовольствием, – усмехнулся он. – Они уже трещат по швам.

Я затаила дыхание, когда он выпрямился и посмотрел на меня вызывающим взглядом. Он воплощал собой все женские фантазии.

Гедеон

Как давно я мечтал об этом. Глаза Яны поблескивали в лунном свете, пока мои пальцы пробегались по ее телу, изучая каждый изгиб. Она была воплощением красоты. Я оценивал ее реакцию на каждое мое прикосновение. Ее лицо выражало одновременно и застенчивость, и голод, видеть это было просто убийственно. Она закидывала голову, выгибалась, пока я облизывал ее соски, как самое вкусное мороженое.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал я и вжался в нее всем телом.

Я понял, как сильно я нуждался в том, чтобы она стала моей. Мне нравилось держать ее в объятиях. Наконец-то этот момент настал. Моя Веснушка доигралась.

Я ее еще помучаю. Кончиком языка я коснулся мочки ее уха, пока моя рука открывала ящик на прикроватной тумбочке в поисках презерватива.

Яна

– Гедеон! – я прошептала его имя.

– Ты готова? – спросил он, глядя на меня затуманенными глазами. – Я