Пока хватит сил - Бриттни Шахин

Только благодаря маме мы снова встретились, чтобы наладить отношения. Мы скрывали наши истинные чувства. Из-за нее мы все оставили позади. На самом деле между нами все изменилось. Я не чувствовал себя виноватым в их разрыве, но ненавидел напряжение, которое это создало в наших отношениях.

И дело было в том, что я действительно чувствовал себя виноватым, но совсем по другой причине.

Потому что я испытал облегчение от того, что он расстался с ней. Я знал, что никогда не смогу спокойно смотреть, как она выходит замуж за Энтони и живет с ним. И это было эгоистично. Не то, как должен вести себя старший брат.

Мы с братом влюбились в одну и ту же женщину. Что за дерьмовая судьба? У меня не было ни единого шанса с ней, да и как я мог? И не пытался. Я почти не бывал дома, пока служил. Был слишком занят войной, насилием и прочим темным дерьмом. Я бы не хотел заставлять ее проходить через все это. Да, продолжай использовать это оправдание, тупица.

Я вспомнил, что папа говорил нам в детстве. Мы должны играть теми картами, которые нам сдали, и если ты не шулер, то играешь с той рукой, которая у тебя есть. Он имел в виду и азартные игры, и жизнь. Иногда это было одно и то же.

Но мой брат был шулером. Он всегда играл грязно. На льду и вне его. Из-за этого он потерял самое лучшее, что с ним когда-либо случалось, и снова влез в неприятности, из-за чего мне пришлось рассказать Наталье правду.

Моя свободная рука снова сжалась в кулак, костяшки пальцев все еще немного болели, но я не думал о вчерашней драке. Нет, я вспоминал тот единственный раз, когда моя рука соприкоснулась с челюстью брата в том гостиничном номере два с половиной года назад.

— К черту. — И пошел ты, Энтони. На этот раз я открыл нужную переписку и отправил ей сообщение.

Райан: Ты ведешь себя как хорошая девочка? Или плохая?

Я нервно бросил телефон на кровать и скинул джинсы и трусы-боксеры. Рубашку тоже.

Была ли эта великолепная женщина в своей постели или, может быть, в душе, проводя пальцами по своей киске так же, как я прикасался к ней прошлой ночью? Издавала ли она такие же придушенные стоны, когда играла со своим клитором, как и я?

Мое сердцебиение участилось, когда пришло сообщение, и я схватил телефон, чтобы прочитать его.

Наталья: Определи «хорошо». Определи «плохо».

Я улыбнулся. Конечно, этого ответа можно было ожидать. Я сел на кровати, желая, чтобы она сейчас оседлала мои колени. Но, черт возьми, я не хотел, чтобы наш первый раз — если он вообще будет, — произошел в спальне, где я провел детство. Мне и так было не по себе от того, что в мамином доме у меня был постоянный стояк. Но с тех пор, как я увидел Наталью на дороге в среду вечером, у меня все время были синие яйца. Облегчения пока не предвиделось. А сейчас была суббота. Должно быть, мне нравилось мучить себя.

Райан: Хорошо: возвращаешься сюда, чтобы позволить мне снять твое напряжение. Плохо: делаешь это сама.

Я перечитал свое сообщение, чувствуя себя сумасшедшим, но все равно отправил его.

Я привалился спиной к изголовью кровати и начал поглаживать свой твердый член, воспоминания о прошлой ночи — губы этой великолепной женщины, то, как она сжимала мои пальцы, когда кончала, — разогревали мое тело.

Наталья: Тогда очень, очень плохо. Я в одном белом топе. Без лифчика. Без трусиков. В моей постели.

Конечно, она была только в этом белом топе. Я выругался, сжимая себя еще сильнее, и в этот раз почувствовал небольшое давление и боль.

Наталья: Готов сдаться? Я мокрая и жду тебя.

Это была добровольная пытка с моей стороны.

Почему бы не сказать «да»? Потому что встречаться с ней, чтобы помочь Энтони, было полным дерьмом.

И как бы я объяснил дяде, что моя девушка — бывшая моего брата? Как, черт возьми, отреагирует моя мама? Я не мог сказать ей правду, но как я мог солгать?

И еще я не сказал Наталье… что должен буду встать на одно колено в Италии и попросить ее руки.

Райан: Мне очень трудно сказать «нет».

Наталья: Я все усложняю для тебя, помнишь? Ну… моя рука скользнула под майку, и прижалась к груди, желая, чтобы вместо нее была твоя рука.

Я скользнул большим пальцем по головке члена и провел ладонью по стволу вверх-вниз, представляя себе эту сцену. Одна ее рука между ног, а другая — на груди. Ее соски напряглись, и я дразню их по очереди зубами, наслаждаясь тихими звуками ее стонов.

С тех пор как я вернулся домой, мы разогнались с нуля до сотни. Десять с лишним лет я молчал о своих чувствах, а теперь у нас секс по телефону.

Райан: И?

Наталья: Дальше тебе придется использовать свое воображение. На этом все.

Райан: Мммм. Как насчет того, чтобы просто быть хорошей девочкой и притащить свою милую задницу сюда.

Наталья: Моя задница никуда не собирается, мистер.

Я сжал в кулак свой член, двигая рукой вверх и вниз, мое дыхание становилось рваным, пока я делал то, что она просила, — использовал свое воображение. Черт, я хотел ее. Это была пытка — не иметь возможности трахнуть ее. Но она упрямилась, и мне пришлось проявить изобретательность.

Райан: Если бы ты была здесь, я бы уложил тебя на свою кровать и зарылся лицом между твоих бедер. Водил языком по твоей аппетитной киске, пока ты не кончишь. Или я мог бы заставить тебя оседлать мое лицо, как ты поступила с моей рукой в машине. А может быть, поставил тебя на четвереньки и поднял в воздух твою «попку, которая никуда не собирается», чтобы я мог есть тебя, пока ты не выкрикнешь мое имя. Варианты безграничны, тебе не кажется?

Точки то появлялись, то исчезали, и я удовлетворенно ухмыльнулся, поняв, что привел ее в замешательство.

Хорошо.

Она и вправду была проказницей.

Но я хотел, чтобы она была моей проказницей.

Наталья: Ну что ж, спасибо тебе за это. Я достигла оргазмического блаженства. А теперь мне нужно пойти в душ, потому что от меня пахнет сексом.

Я выронил телефон от разочарования, а потом кончил себе на живот, как будто это было в первый раз. Слишком быстро. Слишком сильно. Неконтролируемо.

Я