Ангел с рожками - Амели Хоуп
— Хотела улететь, не попрощавшись? — Стискивает сильнее.
— Могла, но не стала. Знай, на гонке ждать тебя никто не будет. Постарайся там не опаздывать.
— Обижаешь, Рит. У меня уже заявление на отпуск подписано.
— Правда? — Глаза растут в ширь. Сейчас всё лицо заслоняют своим размером.
— А то, — довольно улыбается в ответ. — Начальник был щедр. Сказал буду в две смены отрабатывать после выхода. Но что не сделаешь ради девушки лучшего друга.
Я готова была засмеяться над тем, как досталось Игорю несколько дней отлучки, однако последние слова резанули. Поднимаю бровь, мол, ты сейчас серьёзно?
— Шучу, шучу, — Игорь быстро пасует перед моим готовившимся броском.
— Всё, иди отсюда, — Макс подвигает друга в сторонку. — Поговорили и хватит. Большое тебе спасибо, что её разозлил. Без тебя мы бы не справились.
И как по ним не скучать? Три брата акробата. Вечно друг друга подтрунивают, где бы они ни были. Точь-в-точь, как и наше трио.
Объявляют о скором завершении спецконтроля.
Толпа сформировалась в полукруг. Начинаю по очереди с каждым прощаться, напоследок оставляя самое вкусненькое. Притягиваю Киру и Машу и беру их разом на удушающий.
— Вы и так всё знаете, — не произношу слова благодарности за их поддержку. Боюсь, что клапан сорвёт и здесь всё к чертям разнесёт. — Буду на перерывах вас набирать, — целую обеих и перехожу к ещё одному оставшемуся.
— Ладно, и тебе как-нибудь наберу, — отмахиваюсь. Делаю вид, что подходить к нему не собираюсь.
— Рит, ты же сейчас получишь. Прекращай! — Макс кидает предупреждающий взгляд.
У кого-то есть другой способ не заплакать? Я только умею всё переводить в шутку. Защитный механизм срабатывает именно так. Действующий. Ни разу не подводил. И сейчас как-никогда исправен.
— Блин, чёрт, — иду, будто нехотя, как на каторгу сослали. При этом не забываю глаза закатывать.
Макс покачивает головой, усмехаясь от моего отыгранного спектакля.
— Это моя девушка, — соответствующе представляет меня всем собравшимся зрителям, — выдающийся артист большого театра, между прочим, — срывая своими словами аплодисменты. — Громче, не скупитесь.
Я начинаю грациозно кланяться, как меня учили в балетной школе — чтобы все верили в то, что мы сделали на сцене что-то великое и неповторимое.
Когда же я подхожу к Максу чуть ближе, зрители стали рассасываться, оставляя нас наедине.
— Ты знаешь, для чего ты это делаешь, — целует меня в губы по-иному. Слишком чутко, интимно. Тело охватывает армия мурашек. Ощущение, что вздымаюсь ввысь: подо мной нет твёрдой поверхности. Вся отдана ему. В его руках нахожусь, ему принадлежу. Лишь бы всегда так держал и не отпускал.
— Ага, — немного лукавлю. Потому что не уверена, что теперь знаю для чего это нужно именно мне.
— Рит, — издалека обращается Дядя Ваня, тем самым наконец отлепляя нас с Максом друг от друга, — нам пора, Рит.
Глава 48. Рита
Несколько дней назад прошёл долгожданный праздник англичан — Рождество. В тренерском штабе, как полагается, тренируясь в Англии, числятся жители полуострова, которые яро готовились к нему с ноября. Можно сказать, что мы только прибыли на базу, а о Рождестве наслушались на целый год вперёд. Трещали о нём без умолку. В щепетильности подготовки к празднику им можно позавидовать. Пока я в повороты входила, они щедро обменивались своим рождественским меню. Иногда, случайно став свидетелем их бартера рецептуры, у меня непроизвольно текла слюна. Разве позволено так много говорить о еде? Бедные мои слюнные железы, сколько они в те дни натерпелись вместе со мной. Я-то к другому привыкла. В моей стране подготовка и сам праздник проходит по щелчку пальцев. Хоп, и всё. Зато экономно тратим время. Все 12 месяцев нормально живём, в обычном для себя ритме, даже немного вальяжненько, а затем в последние дни перед Новым годом как подожмём булки, как обежим все магазины за поиском подарков, как наготовим сто блюд, стоя с утра 31 декабря на кухне, чтоб стол был в полном шоке от происходящего, как сядем за него с 31 на 1, как нажрёмся. А после можно немного поглядеть на салюты и со спокойным сердцем, с чувством выполненного долга лечь спать. Мол, мы это сделали, ребята!
В тот праздничный день на базе была полнейшая тишина. Только нашенские бродили по территории, ища, чем бы себя развлечь. Выходить за её пределы мне, как и другим участникам гонок, категорически запрещено во избежание любых несчастных случаев. На базе риски минимальны, то ли дело по своей или чужой глупости оказаться в совершенно противоположном месте, нежели громко рычать на старте. Спонсоры люди не глупые, и прекрасно знают, что нужно прописывать в договоре. Мне известно, что и дядю Серёжу тоже об этом оповещали. Всё же он был далёк от подобных инвестиций. Однако из всех пяти спонсоров нашей команды, один он подобный пункт обошёл и не внёс в договор. Новичок, что ещё добавить. Со временем научится. Но на душе, признаюсь, тепло. Он хотел сделать как лучше для меня, а никак выгодно ему.
Поднимаюсь с кровати после долгих внутренних упрашиваний ещё немного полежать. На новом месте я стала довольно ранней пташкой. Прошло два с половиной месяца, и пора бы уже привыкнуть, но мне по-прежнему не спокойно спится. Регулярные тренировки, изнуряющие мои силы, выключают под конец моё тело, но видать для мыслей они слабоваты. Иначе как это всё объяснить — я думаю, думаю, затем снова думаю. Вечный двигатель запущен. Моих думок становится очень много. Их изобилие отягощает, в каком-то смысле даже усложняет все процессы. Я задаюсь вопросами, которыми кажись уж поздно задаваться. Однако они всё же имеются, и ответы на них, как ни странно, есть. Только одни логичные, а другие не привычные. Так перед стартами меня ещё не бросало из стороны в сторону. Дядя Ваня говорит, что похоже на стресс. Возможно. А возможно, что обычный приход осознания. И где-то глубоко я понимаю, что это не я и не моя жизнь. Словно когда-то мною было решено её прожить за другого человека, и я, как дисциплинированная леди, её подобным образом проживаю. И если ранее этому ничего не препятствовало, то сейчас моё истинное «Я» встаёт в позу, а вскоре и вовсе вырвется наружу.
Захожу в душевую кабину, включаю прохладный душ и встаю под него, опустив голову вниз и окутав себя руками. Начинают появляться звуки тихих, сдавленных всхлипов. Прикрываю рот ладонями. Поблизости никого нет. Меня никто не услышит. И я это прекрасно знаю. Я стараюсь скрыть это от себя, глуша зачатки чего-то рвущегося.
