Татьяна Тронина - Странная пара
Петрик с ходу выбил дверь. Ворвались, ослепляя друг друга фонарями. Затхлый, сырой, холодный, мертвый запах.
– Рита!
Грохоча ботинками по ветхим доскам, обежали весь дом. Неужто никого? – дрогнуло сердце. Но тут же вспомнил.
– Подпол. Тут подпол есть… – командовал Крюков. – Здесь.
Петрик, старательно пыхтя, открыл дверцу в полу.
– Тихо, шею только не сверни… Рита, мы уже тут! – бодро заорал Крюков.
Петрик полез вниз по ступеням.
Тишина. Шуршание. Грохот. Чертыхание.
– Чего молчишь? Петрик! – дрожащим голосом позвал Крюков. – Как там?
– Никого, Владим Владимыч.
– Ты там все посмотрел?
– Никого… – глухо повторил Петрик, вылезая из подпола, весь в белой пыли и паутине, с ссадиной через лоб – вылитый Дракула…
– Что ж такое-то! – плачущим голосом возопил Славик. – Владим Владимыч, что делать-то?..
– Ошибся Гагарин? – уныло спросил Петрик.
– Я тебе дам ошибся… – со злостью произнес Крюков. – Тут домов полно. Осмотреть все!
В конце концов, Эмиль мог и не вспомнить номер дома, в котором как-то провел лето вместе со своим другом. Он спрятал Риту в доме неподалеку.
…Они обшарили все строения в бывшей деревне. И ничего. Только прах и пепел. А девочки его так и не нашли.
Когда был обследован последний дом, вернее, то, что от него осталось, Крюков понял – Риты тут нет.
И тогда он упал на колени, прямо в снег, и завыл, глядя на луну, равнодушно плывущую средь кружевных облаков по черно-синему небу.
* * *…Она спала у него на руке, и луна светила на ее лицо – бледное и безмятежное. Светлые волосы, черные ресницы, остренький носик. Тени от ресниц на скулах. Дмитрий не выдержал и осторожно прикоснулся губами к ее щеке.
– М-м… – сонно пробормотала Иванка.
«Ты милая… Ты моя милая!» Он прижал ее к себе, чувствуя, как щемит сердце – от нестерпимой, едва выносимой нежности.
Он обнимал Иванку, тискал, сжимал ее, мял в руках, точно игрушку, он то и дело утыкался в нее лицом, вдыхал ее запах, поражался шелковистой гладкости ее кожи, ее хрупкости.
– Ну что ты, что ты?.. – сонно пробормотала Иванка. – Я спать хочу.
Она была удивительно своей – вот что ощущал Дмитрий, когда прикасался к девушке. Особое ощущение… Было ли такое с кем-то еще, раньше? С Полиной, например?.. Теперь уже не вспомнить.
– Дима… Ди-имочка… – протянула она умоляюще, укоризненно.
– Ну все, все. – Дмитрий заставил себя отодвинуться и лег, подперев голову рукой. Он не мог спать, он все смотрел и смотрел на девушку. А вдруг она исчезнет, когда он закроет глаза?
Иванка повернулась на спину. Теперь Гагарин видел ее профиль, обведенный серебристым светом луны. Вдруг губы девушки дрогнули – она улыбалась…
* * *Она, конечно, не спала. Так, дремала, не в силах расстаться с самыми острыми, самыми волнующими, первыми впечатлениями, которые еще продолжали будоражить ее воображение.
Она добилась своего. Она получила то, что хотела. А хотела больше всего Иванка только одного – чтобы этот человек, чье лицо она наизусть выучила, разглядывая обложку «Теленедели», ответил ей взаимностью. Чтобы он влюбился в нее так же, как влюбилась в него она. И чтобы все произошло не позже и не раньше назначенного часа, а именно в тот момент, когда открывается душа: «Пора!» И радость оттого острее, и нет сожаления, смущения, неловкости. Дивная гармония во всем.
Иванка перевернулась на спину. «К чему теперь злиться на Алису? Если бы не она, не ее внезапное исчезновение, я бы не познакомилась с Дмитрием…» – с безудержной радостью, с удивлением подумала девушка и улыбнулась.
В этот момент зазвонил ее сотовый.
– О господи… – вздрогнув, пробормотала Иванка. Остатки дремы мгновенно слетели с нее. Она протянула руку, схватила с тумбочки телефон. На мерцающем экране высветилось имя абонента.
– Кто? – быстро спросил Дмитрий.
– Крюков… – дрожащим голосом ответила Иванка и прижала трубку к уху: – Алло! Володя… Володя, нашли Риту?
Режущий, хриплый звук ветра в мембране. Скрипы, голоса.
– Алло! – беспокойно произнесла Иванка.
– …ты меня слышишь? – сквозь скрежет прорезался голос Крюкова.
– Да! Говори… нашли?
– Нет, не нашли! – закричал Крюков. – Нигде нет… Все вокруг обшарили… Ее нет!!!
Опять скрежет, затем пошли короткие гудки – связь оборвалась.
– Что там? – сдержанно спросил Гагарин.
– Риты нигде нет, – положив телефон, растерянно, испуганно пробормотала Иванка. – Крюков ее не нашел!
Дмитрий рывком поднялся. Несколько мгновений он сидел неподвижно, опустив голову, затем резко вскочил.
– Ты куда? – ахнула Иванка.
– Искать девчонку, – коротко ответил тот. Включил ночник и принялся быстро натягивать на себя одежду. – Надо было с ним ехать. Блин, да что ж такое… – он выругался сквозь зубы.
– Я с тобой. – Иванка тоже вскочила и начала одеваться, путаясь в джинсах.
– Зачем?
– Пожалуйста! – взмолилась девушка, прыгая на одной ноге. – Я не останусь!
– Ладно… Давай быстрее.
Через пять минут они выскочили из дома. Была ночь – не холодная, но ветреная. Беспокойная какая-то, недобрая ночь… Иванку вдруг стал колотить озноб.
Гагарин распахнул ворота, сел в машину.
– Пристегнись, – коротко бросил он Иванке, прыгнувшей на переднее сиденье. Нажал на газ. Машина двинулась с места – сначала медленно, переваливаясь на неровном снегу, затем, когда выехали на шоссе, где снег был не чищен, но плотно утрамбован колесами транспорта, проехавшего тут днем, Гагарин прибавил скорость.
Иванка, сидевшая рядом с водителем, дрожала – у нее зуб на зуб не попадал.
– Холодно? Давай еще теплее печку сделаю… – Гагарин потянулся к приборной панели.
– Нет, греет хорошо. Это нервы, – пробормотала Иванка.
На шоссе никого не было. Скоро они отъехали от города. Здесь уже фонари горели не везде… Потом Гагарин свернул с шоссе. На проселочной дороге света не было вовсе, мрак рассеивали только фары машины.
Здесь Гагарин управлял машиной медленно, осторожно, словно на ощупь искал дорогу в беспросветной ночи. К счастью, скоро из облаков снова выплыла луна…
– Куда мы едем? – шепотом спросила Иванка.
– Не знаю.
– Как?!
– А вот так. По ощущениям, знаешь… Чувствую – вроде правильно едем, – не отрывая взгляда от дороги, бросил Гагарин. – Это как в детской игре. Холодно-горячо.
– Сейчас горячо?
– Сейчас так, чуть тепло… Стоп. Назад. Не туда… – Гагарин дал задний ход, и машина, натужно ревя в снегу, подала назад.
Они опять медленно тащились по какой-то проселочной дороге. Лес закончился, с обеих сторон тянулись поля. Высоко, теперь уже на безоблачном небе светила луна, помогая путникам.
