(Не) случайный малыш от босса (СИ)
— Ясно. Может тогда дашь мне новый?
— Не думаю, что это хорошая идея… — говорю честно. — Дело в том, что я беременна, а мой парень очень ревнивый, так что…
— Беременна? — Дима так сильно удивляется, словно я сказала какую-то чушь. — Только не говори, что отец ребёнка твой босс!
— Хорошо, не скажу, — улыбаюсь.
— Сдуреть можно! — нервно хмыкает мужчина. — То есть я и здесь не успел. Жаль… Ну тогда давай я домой тебя хотя бы подвезу. Это тебе позволено, или жених будет ревновать?
Хочу сказать, что Матвей мне не жених, но молчу. В конце концов, тонкости наших взаимоотношений касаются только меня и Громова, но уж точно не Диму.
— Думаю, что это мне разрешено, — сдержанно отвечаю.
На самом деле я не вижу ничего плохого в том, что Дима отвезёт меня домой. Тем более, что я честно поставила его в известность о том, что не одна и жду ребёнка. И мы могли бы остаться просто друзьями. Тем более, что ничего иного между нами, собственно, и не было.
Мужчина подхватывает мои пакеты, когда покидаем кафе, и первым направляется к своему автомобилю, стоящему на стоянке. Даже дверь для меня открывает и просит пристегнуть ремень, когда садится в салон.
В который раз убеждаюсь, что Дима очень хороший. Если бы в моей жизни всё так резко не закрутилось и не было Громова, наверно, мы бы даже могли попробовать построить какие-то отношения. Правда сейчас об этом думать сложно, потому что у меня есть Матвей. И я уж точно не готова променять его на кого бы то ни было другого. Люблю и всё тут. Даже не смотря на его временами паршивый характер.
Дима паркует машину возле подъезда Громова, и когда я уже собираюсь выходить, в зеркале заднего вида замечаю приближающийся Мерседес Матвея.
Он останавливается как раз перед нами. И наверно лучше бы было подождать, когда Громов зайдёт в дом, но в тот момент, когда Матвей выходит из машины, тоже самое делает и Дима.
Понимаю, что сидеть в салоне не вариант, поэтому выхожу на улицу. Матвей замечает меня сразу. Хмурится, а когда переводит взгляд на Диму, преспокойно достающего с заднего сиденья пакеты с вещами, его руки автоматом сжимаются в кулаки.
— И что это значит? — холодно спрашивает, когда я подхожу к нему.
— Ничего из того, что ты мог бы подумать, — отвечаю сдержанно. — Дима просто подвёз меня домой. Мы в супермаркете встретились.
— Привет! — Дима приближается к нам с пакетами и ставит их на асфальт. Подает руку Громову, но тот явно не собирается её пожимать.
— Пойдём домой, Марина! — рявкает и, подхватив пакеты, направляется к подъезду.
— Всё в порядке, Марин? — Дима хватает меня за руку, когда я делаю шаг за Матвеем. И я тут же напрягаюсь, когда ловлю взгляд Громова на руке Димы, сжимающей моё запястье.
Он бросает пакеты прямо на асфальт, быстро приближается и бьёт его с кулака.
Шумно выдыхаю от шока и не могу поверить в то, что Матвей сделал это.
— Матвей! — испуганно кричу и подлетаю к Диме, когда тот падает на асфальт. Голова кружится от переизбытка эмоций. Особенно в тот момент, когда я смотрю на Диму и вижу, как из его разбитой губы течёт кровь. — Ты… сдурел что ли?! Что ты делаешь?!
— Чтобы на километр к ней больше не приближался, ты меня понял?! — рявкает Громов, игнорируя мой крик.
— Да что с тобой такое? Дима просто мне помог!
— Вот я и поблагодарил, — цедит сквозь стиснутые зубы. Подхватывает пакеты и исчезает в подъезде.
— Прости, я не знаю, что на него нашло… — шепчу, помогая Диме встать.
Господи, какой позор! Стыдно так, что даже в глаза ему смотреть не могу! Человек мне помочь хотел, а в итоге…
— Зато я знаю. Ревнует твой босс, и это понятно, — кажется, Дима не сердится. Отряхивает штаны от пыли и даже улыбается. Только вот сразу же кривится от боли, а мне в этот момент от стыда под землю провалиться хочется. — Иди к нему, Марин. Надеюсь, ты знаешь, что делать дальше.
— Знаю, — говорю твёрдо и все-таки захожу в подъезд. Матвея там нет, видимо, ждать меня он не захотел.
Пока еду на лифте, пытаюсь успокоить растрёпанные нервы, но ничерта не получается. Ревность — это конечно приятно, но в данном конкретном случае Громов все мыслимые границы перешёл!
Открываю дверь в квартиру и сразу замечаю пакеты с покупками в коридоре. Матвей даже не захотел на кухню их занести. Снимаю обувь, прохожу дальше и застаю Громова в гостиной. Как раз в тот момент, когда он залпом опрокидывает в себя стакан виски.
— И что это значит?! — останавливаюсь рядом и напряжённо всматриваюсь в его лицо. — Зачем ты пьёшь?
— Хочу успокоиться, а то вернусь и башку ему оторву. Хочешь этого? — холодно выпаливает.
Да… сейчас он вообще не похож на того Матвея, с которым мы несколько часов назад были вместе в офисе. Сейчас я словно вообще с другим человеком разговариваю.
— Да что с тобой не так? — кричу. — Дима просто мне помочь хотел! У меня пакеты были тяжёлые и…
— Да насрать мне, что он там хотел! Я просил тебя не встречаться с ним и не говорить! — также переходит на крик.
— Я не твоя заложница, Матвей! — выпаливаю. — И ты тоже не святой, если на то пошло! Решил заменить меня пышногрудой помощницей у меня за спиной! Но я почему-то не устроила скандал и не выдрала ей несколько прядей!
— Это другое, — снова тянется за бутылкой. Только вот не успевает ее взять, потому что я делаю это быстрее.
— Даже не думай! Я хочу говорить с тобой, когда ты трезв!
— Не о чем говорить, — цедит и таки выхватывает бутылку у меня из рук. — Если уж забеременела от меня, то не нужно крутить задом перед другими мужиками. Хотя… ещё не факт, что мой это ребёнок!
А вот это было больно! Очень и очень больно... я сама не поняла, как рука поднялась в воздух и звук звонкой пощёчины разлетелся по комнате.
— Так вот какого ты обо мне мнения, — выдавливаю, игнорируя жгучую боль в ладони, и с усилием сглатываю, чтобы позорно не разреветься. Только не здесь. И не сейчас. Не при нём.
И да, больше всего на свете мне сейчас хочется уйти из этой квартиры и никогда сюда не возвращаться.
Видимо все эти мысли отпечатываются у меня в глазах. А может до Матвея просто запоздало доходит, что он только что сказал. Потому что он тут же отставляет стакан, тяжело выдыхает и мрачнеет.
— Мариш... — делает шаг в мою сторону, пытается взять за руку, но я отскакиваю от него, как от огня.
— Не трогай меня! — выпаливаю и, развернувшись, выхожу в коридор.
— Малыш, прости меня! Я не это имел в виду! Просто увидел тебя с ним, и такая ярость накрыла! Я ревную до безумия, поэтому и наговорил глупостей.
— Да… пошёл ты, Громов! Так себе оправдание, если честно! — быстро обуваюсь и, подхватив пакеты, собираюсь выйти из квартиры, но, кое-что припомнив, снова бросаю их под ноги и достаю из сумки его карточку.
— Вот, можешь не волноваться, я ни копейки с неё не сняла! — бросаю карту на тумбочку и снова подхватываю пакеты.
— Марин, не уходи! Давай поговорим нормально.
— Ты уже достаточно сказал. Мне по самые гланды хватило, — распахиваю дверь и выхожу в подъезд. — Даже не думай меня догонять! Не забывай, что я беременна... не твоим ребёнком.
Опять хочется плакать, поэтому быстро захожу в лифт, и дверь закрывается. На Матвея не смотрю иначе точно не сдержусь и разрыдаюсь.
Получается, что всё это время он ни дня мне не доверял! Сказать, что это больно — это ничего не сказать.
На улице прохладно и уже начинает темнеть. Вызываю такси, к счастью, машина приезжает довольно быстро. Сажусь внутрь и называю адрес нашей с Кариной квартиры.
Даже не помню, как доезжаю. Всё как в каком-то тумане. Отпираю дверь своим ключом и, бросив пакеты прямо в коридоре, сажусь на пуфик и снимаю обувь.
— Не поняла! А это ещё что такое? — удивлённо спрашивает сестра, облокотившись о косяк. Она такая красивая сегодня, с макияжем и в коротеньком платье. Кажется, на свидание собралась.
— Я домой вернулась, — всхлипываю.
— Да я вижу… Что случилось? Громов тебя обидел?
