Опаленные мечты - Нева Олтедж
— Ты думаешь, Аджелло придет за тобой?
— Да.
Кончиками пальцев провожу по его щеке.
— Что он сделал? Почему ты хочешь убить Рокко?
Алессандро застывает и несколько минут не произносит ни слова.
— Это произошло в пятницу утром, чуть больше восьми лет назад, — наконец говорит Алессандро. — Я только что вернулся с задания и проехал всего один квартал от своего дома по дороге в штаб-квартиру. Я мог бы сразу вернуться домой и отчитаться позже, но не хотел, чтобы жена увидела на мне всю кровь.
У меня заныло в груди, когда смотрю на его профиль. Его жена?
— Она думала, что работаю охранником, а на самом деле я убивал людей для правительства, — продолжает он. — Странно, что попытка защитить любимого человека может привести к его гибели. Если бы я отправился прямиком домой, она, возможно, осталась бы жива. Это было мое последнее задание, и мы планировали уехать в тот же день.
— Что случилось? — с придыханием спрашиваю я.
— Пьяный водитель, превысив скорость почти в два раза, проехал на красный свет. Он просто оставил ее раненую на улице и скрылся с места происшествия. — Он поворачивает голову и встречается с моими глазами. — Твой муж.
Его голос тихий и угрюмый, но слова взрываются в голове, как будто он их выкрикнул. Рука, лежащая на щеке Алессандро, начинает дрожать. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не нахожу слов. Единственное, что могу сделать, — это смотреть на его лицо с жесткими чертами, высеченными в граните.
— Я потратил годы на поиски виновного. Отец Рокко так хорошо все скрыл, что я узнал имя водителя только несколько месяцев назад. — Он убирает прядь волос, упавшую мне на лицо, обнажая шею. — Я намеревался разрушить жизнь Рокко Пизано по кусочкам, а в качестве последнего шага перед тем, как покончить с ним полностью, хотел заставить его смотреть, как убиваю его жену.
Алессандро не сводит с меня глаз, перемещая руку к моей шее и проводя кончиком пальца чуть ниже уха.
— Око за око, — шепчет он, медленно двигая пальцем по моему горлу до другого уха. — Его жена за мою.
Никогда не думала, что тишина может физически угнетать, но когда он смотрит в мои глаза, я чувствую, как она давит на меня со всех сторон. Звуки отсутствуют настолько, что кажется, будто кто-то выключил звук в фильме.
Алессандро перестает касаться моей шеи. Он целует подушечку пальца, прижимает его к моему горлу, к тому месту, где собирался ее перерезать.
Встает с кровати и надевает трусы, открывая мне вид на свою голую спину в татуировках. Зрелище жуткое: куча обугленных черепов, охваченных пламенем, а на вершине кучи — человек, висящий на веревке, голова его склонилась, оранжевое пламя лижет его ноги. Над изображением, поперек лопаток, начертано латинским шрифтом: «Oculum Pro Oculo».
Око за око.
Я моргаю, пытаясь остановить слезы, но они все равно текут. Сколько раз, видя меня, он вспоминал о том, чего лишил его мой муж? Столько боли и обиды.
Не могу поверить, что я попросила его взять меня с собой. Где-то в глубине души знала его ответ еще до того, как он его озвучил, но все равно надеялась, что скажет «да». Я бы с радостью отправилась за ним куда угодно. Я так сильно люблю его, что неважно, любит ли он меня в ответ. Единственное, на что надеялась, что в конце концов он полюбит меня.
Теперь, после того, что он мне только что рассказал, понимаю, что эта надежда тщетна. Как он мог полюбить кого-то, кто олицетворяет собой столь сильное отчаяние?
Алессандро тянется за футболкой, брошенной у изножья кровати, и в этот момент кожаный шнурок на его запястье развязывается и соскальзывает на пол. Я заметила этот браслет в первый же день знакомства и сочла его необычным. Других украшений он не носит.
Он подбирает кожаный шнурок с висящим на нем маленьким кулоном в виде плюшевого медвежонка и направляется к двери.
— Это принадлежало твоей жене? — шепчу я.
Он останавливается на пороге и несколько долгих мгновений просто стоит, перед тем как ответить:
— Да.
Дверь за ним захлопывается с тихим щелчком. Я закрываю рот рукой, отчаянно пытаясь подавить всхлип, но он прорывается независимо от моих усилий.
Глава 18
Прислоняюсь спиной к боковой стенке беседки, откуда хорошо видно окно второго этажа. Уже за полночь, но свет в комнате Равенны еще горит.
Мы не разговаривали со вчерашнего утра, после того как я рассказал ей о Натали. За все время мы общались только по смс, в первом она спросила, могу ли я отвезти ее к маме, а во втором, после того как мы вернулись в особняк, сказала, что до конца дня больше никуда не поедет. В обеих поездках она сидела на заднем сиденье машины.
Свободное время я использовал для того, чтобы съездить в больницу и проверить охрану, поискать пути в палату Рокко Пизано. И не нашел. За дверью круглосуточно дежурят два человека. Во всех коридорах установлены камеры, за которыми следит сторонняя компания с брандмауэром, более сложным, чем тот, который я смог взломать, и не позволяющим мне проникнуть в их сетевые системы. Проникнуть внутрь, чтобы убить этого ублюдка, невозможно.
Единственный способ уничтожить его — выстрел в окно. Я обшарил соседнее с больницей здание в поисках места с прямым видом на палату Рокко и нашел одно на последнем этаже. У него идеальный угол наклона к кровати. Осталось только достать винтовку и совершить задуманное. Я мог бы сделать это сегодня, но вместо того, чтобы выполнить задание, вернулся сюда, чтобы осмотреть еще одно окно. Несколько часов я стоял в тени, глядя на свет в спальне Равенны.
Я скучаю по ней. Скучаю по мелочам, например, когда она цепляется мизинцем за мой. По ее тонкому поддразниванию. По тому, как держу ее в своих объятиях. Вчера вечером едва не сдался и не пошел в ее спальню. Меня передернуло, как будто по телу прошел электрический ток, и все из-за желания обнять ее, вдохнуть ее пудровый аромат и коснуться ее мягких черных прядей. Я сходил с ума и едва сдерживал себя.
Я скучаю по Равенне, хотя она рядом.
Я говорил ей, что ненавижу ее. Несколько раз. Но на самом деле все не так. Не думаю, что когда-либо ненавидел по-настоящему. Я ненавижу себя.
Потому что влюбился в
