Люби меня - Анна Брукс

— Воу. Что произошло?

— Упал.

Я поворачиваюсь и возвращаюсь на своё место, беру пиво и отдаю Рейн её.

— Твоё здоровье, детка.

Я протягиваю ей пластиковый стаканчик, и она чокается со мной.

— Ваше здоровье, — она сердито смотрит на меня и отпивает из стакана половину, прежде чем поставить его, когда свет снова гаснет. — Знаешь, он был безобидным.

— Ни чуть.

— Он был пьян.

Пожимаю плечами.

— Я дал ему шанс уйти. Я не собирался причинять ему боль, пока он не коснулся тебя, — я допиваю пиво и бросаю пустой стакан на пол. — Ты моя, Рейн. Я борюсь за то, что принадлежит мне.

— Я не принадлежу тебе, Вон. Я люблю тебя, но я не твоя собственность

Я поворачиваюсь на стуле и обдумываю, как бы это выразить словами.

— Я обычно копался в мусоре в поисках еды. Люди пытались украсть еду, объедки, которые я только что достал из мусорного бака. Мне бы надрали задницу за жареную картошку. Они пытались украсть чёртову картонную коробку, на которой я спал, и единственную перчатку, которую приходилось перекладывать из руки в руку. Я очень быстро понял, что единственный способ сохранить что-либо — это бороться за это. Это всё, что я, бл*дь, знаю, — я расправляю плечи, пытаясь снять напряжение. — Я чертовски уважаю тебя, Рейн. Знаю, что ты не моя собственность, но ты моя, чтобы любить, хранить и защищать. Так что, если я увижу какого-нибудь ублюдка, лапающего тебя, или если кто-то будет угрожать тебе, я буду драться с ними. Мне очень жаль, но тебе придётся с этим смириться.

Её гнев исчезает, и на его месте появляется печаль.

— Тебе приходилось воровать еду?

— Это было очень давно.

— Я понятия не имела. Я не зна…

— Ты готов к разрушению, Чикаго? — отчётливый голос вокалиста доносится из динамиков, и все кричат, когда яркие огни со сцены окружают арену.

— Не беспокойся об этом, ладно? — я наклоняюсь ближе. — У нас всё хорошо?

Рейн обхватывает мое лицо и наклоняется так близко, что, когда она дышит через нос, я чувствую это на своем лице. Не говоря ни слова, она целует меня в лоб, а затем соединяет наши пальцы вместе и встаёт.

Она встаёт передо мной, и я обхватываю её руками, скрещивая их на груди. Музыка звучит быстро и громко, и вся арена вибрирует, но самое громкое — это ровное биение её сердца под моей рукой.

Глава 21

Рейн

Прошел месяц с тех пор, как я дала себе разрешение быть свободной, любить и жить, две недели с Рождества и одна неделя с концерта. Мы с Воном вошли в рутину. Он заходит в кафе и обедает, прежде чем отправиться на работу. Он и мой отец действительно хорошо ладят, общаясь и подшучивая друг над другом каждый день. После закрытия кафе я направляюсь на кухню в кафе или болтаюсь с Воном до его следующей встречи, либо просто забегаю к нему ненадолго и здороваюсь, если он делает татуировку.

В зависимости от дня недели мы ночуем друг у друга. У меня есть своя полка в его квартире, а у него — в моей. Мне надоело пахнуть его гелем для душа, поэтому я также принесла свои банные принадлежности к Вону, а он ко мне.

Прямо сейчас я жду его в вестибюле клуба. Вон высадил меня, потому что идёт снег, а на мне короткая юбка и сапоги до колен, пока сам паркует машину.

Кенни и Брэд болтаются со мной, и я делаю им ещё одно предупреждение.

— А теперь серьёзно, не надо подшучивать над ним, что он снова здесь, — ругаю я их.

— Ничего не могу обещать, — говорит Брэд.

Кенни хихикает, и я закатываю глаза. Я пыталась уговорить Вона вернуться сюда со мной, но он обычно работает по пятницам допоздна и не очень-то хотел возвращаться в гей-клуб. Он сказал, что в прошлый раз сделал это только ради помолвки ребят.

Я хочу снова потанцевать с ним. Мы редко куда-нибудь выходим, а когда выходим, то обычно только на ужин и, может быть, в кино. Мне действительно нравится проводить время с Воном наедине и нравится, что, когда я иду в клуб без него, парень беспокоится, но всё же даёт мне пространство.

— Чёрт, — Вон входит и стряхивает снег со своих чёрных ботинок. — Сейчас, наверное, минус пятнадцать градусов.

— В чём дело, забыл, что такое зима в Висконсине? — шутит Брэд.

— Вообще-то да, — мужчина кладёт руку мне на поясницу, и мы следуем за Брэдом и Кенни внутрь.

За последние четыре недели я многое узнала о Воне. Когда он признался на концерте, что ему приходилось воровать еду, я даже не знала, что сказать. Что вы на это скажете? Прости? Я просто больше не поднимала эту тему, и он тоже, но я надеюсь, что со временем он впустит меня в своё сердце ещё глубже и расскажет всё.

Я также узнала, что его родителей нет в его жизни, и когда ему исполнилось восемнадцать, Вон переехал в Теннесси с другом. Он прожил там почти восемь лет, прежде чем вернулся сюда весной, и теперь мой парень переживает свою первую зиму с тех пор, как вернулся.

Я обнаружила, что он удивительно мил, даже не подозревая об этом. То есть я знала это с самого начала, но с каждым днём он удивляет меня всё больше. Вон вкалывает как проклятый и живёт по средствам. Я чувствую себя виноватой за то, что надела такое дорогое ожерелье. Я не хочу, чтобы он думал, что должен тратить на меня деньги. Сейчас это не моё дело, но, когда дела пойдут на лад, потому что так оно и будет, и мы, в конце концов, съедемся, нам придётся поговорить о деньгах. Но не сегодня. Сегодня вечером я танцую!

Брэд толкает дверь, и мигающие стробоскопы и оглушительные басы сразу окружают нас.

— Что ты хочешь выпить? — спрашивает меня Вон, когда я проскальзываю в кабинку.

— «Лонг-Айленд».

Они с Брэдом идут к бару, а Кенни