Обманутый муж (СИ) - Светла Литвин
В сопровождении машины с проблесковыми маячками и сотрудником в форме за моим рулём, я добираюсь до дома. Едва ли успокаиваюсь за это время.
— Спасибо, — выдавливаю из себя скуля, забрав ключи от машины.
И так же едва волочу ноги к подъезду. До своей квартиры добираюсь немыслимыми усилиями. А дальше кровать, вой в подушку и полное непонимание, чего ждать дальше.
Спустя несколько часов, прорыдавшись, я начинаю ждать звонка.
Дура безмозглая!
За день и ночь я так себя накручиваю ожиданием звонка, что мне, кажется, хуже, чем игнор Игоря со мной уже ничего произойти не может.
Как же я на этот счёт ошибаюсь.
Утром на телефоне звенит будильник, я после бессонной ночи смахиваю его за секунды и понимаю, что подняться не могу. Точнее, сесть я ещё могу, но ноги мои меня не слушаются от слова совсем. И это глупая мысль, что я их как-то отлежала за ночь без сна, быстро сменяется паникой.
Нет. Не отлежала. Прохожусь ногтями по коже, оставляю красные следы, но я ног не чувствую. Словно это два куска ваты. Я трачу ещё какое-то время на попытки встать, но понимаю, что они бесполезны.
В панике я звоню сначала маме, потом и папе. Ключей у родителей от моей квартиры нет, а я элементарно не могу встать и открыть дверь. Поэтому вызовом скорой медицинской помощи не ограничиться. Приходится вызвать ещё и министерство чрезвычайных ситуаций и вызволять меня из квартиры на потеху любопытным соседкам. Дверь спиливают с петель болгаркой. Сотрудники полиции проверяют у меня документы, даже не пропустив вперёд скорую, хотя мне уже всё равно.
Страх, что я навсегда останусь такой не позволяет оценивать происходящее хладнокровно.
— Мама, что со мной такое? — всхлипываю я, как только с одной стороны кровати ко мне подбирается мама.
— Милая, врачи разберутся, они тебе помогут, — обещает мама, глядя на меня с тоской.
Дальше всё как в тумане. Врачи. Уколы. Обследования. Катание меня из одного отделения в другое и так я оказываюсь в отделении неврологии.
Сильнейший стресс вызвал у меня частичный нервный паралич. Лечение невролога помогает. Трудно, тяжело, но я начинаю сначала чувствовать ноги, а потом и ходить. Сначала с ходунками, затем с тростью.
Я провожу без малого три недели в больнице, но о выписке нет и речи. Хожу уже хорошо, но лечащий врач хочет закрепить результат курсом ещё одного чудного и дорогущего препарата. Понимаю, что больнице выгодно реализовывать такие лекарства, папа за них платит исправно. Да и я не рвусь на волю. Возвращаться на работу мне совсем не хочется. Я ещё не там, а уже знаю, как мне будет больно это сделать. Даже если не выходить из своего кабинета, шансы встретить Игоря очень высоки.
Не хочу его видеть.
Он так и не навестил меня ни разу. Звонков и сообщений от него не было, но этот гад всегда со мной. В моих мыслях.
Даже сейчас сидя на своей кровати, я пытаюсь отвлечься от мыслей о нём на разгадывание кроссворда и ничего не получается. Читаю трижды вопрос и не успеваю уловить сути, перед глазами так и стоит профиль мужа. Бывшего.
— Собирайтесь Мешкова, — с этими словами в мою палату быстрым шагом заходит медсестра и сразу стаскивает с моих плеч казённое одеяло.
Я вздрагиваю и рукой вцепляюсь в спинку кровати.
— Как? Куда? Меня что уже выписывают? — пугаюсь я, от мысли что придётся выйти на работу, и новая встреча с Игорем приведёт меня к такому же финалу.
Это так ужасно ощущать себя настолько беспомощной и настолько ему ненужной, что я не хочу провоцировать подобное.
— А к вам что лечащий врач ещё не заходил? Вас не выписывают, а переводят, — быстро сообщает медсестра, скручивая в рулон колючее одеяло, согревавшее меня все эти три недели здесь.
— Нет, не заходил. Куда переводят не знаете? — спрашиваю я, встав с кровати.
Медсестра уже и постель начинает прибирать, и я беру с неё пример. Достаю свои вещи из тумбы, чтобы сложить в сумку.
— Почему не знаю? Я всё знаю. Чащин распорядился вас в гинекологическое отделение проводить. Ну поторапливайтесь, шевелитесь, собирайтесь. Мне ваше постельное сдать в прачечную нужно, а вы пока свои вещи собирайте.
Я медленно кладу стопку вещей в сумку, пытаясь переварить сказанное медсестрой. Пытаюсь сообразить, что надо у неё спросить, чтобы внести ясность, но сильно торможу.
Медсестра уже всё постельное скрутила и понесла из палаты, я даже ей в спину посмотреть не успеваю. У меня руки автоматом лежаться на живот и словно перед глазами проносится наш с Игорем разговор. Надежда на чудо, о котором я даже мечтать боялась, за считаные секунды разрастается до огромного огненного шара и давит своей силой тот ад, что сжирал меня все эти недели. И когда я изнутри согрета этим теплом, в палату заглядывает Олег Андреевич.
— Мешкова, анализы твои пришли. Беременность две — три недели. По этому случаю не имеем более возможностей держать тебя в нашем неврологическом отделении и переводим в гинекологию. Тебе у нас даже воздух нюхать нельзя в твоём положении, у генетиков теперь пропишешься, если рожать надумаешь.
— Я же не знала, — шепчу я, не успевая от радости размером с солнце, испугаться за будущее этого ребёнка.
— Не знала она, — фыркает Чащин и подсовывает мне карту. — Распишись.
Я беру у врача ручку и делаю осторожный шаг к столику, чтобы поставить подпись. Мои руки не дрожат, наоборот, твёрдо расписываюсь везде, где стоят галочки.
— Всё?
— Да всё, давай, не попадай к нам больше, горе луковое! — громогласно требует Чащин, прощается со мной по-отечески доброй улыбкой и широким шагом покидает мою палату.
Два дня в гинекологии меняют моё состояние кардинально. Хотя нет. Это известие о моей беременности всё меняет. Я уверенно хожу, у меня больше не отнимаются ноги и лежать в больнице у меня нет никакого желания. Как и у моего лечащего врача Риммы Алексеевны. По беременности у неё вопросов нет, всё хорошо, да и с ногами у меня всё хорошо.
— По поводу того, что тебе Чащин сказал. Игнорировать генетиков тебе нельзя, но и в панику раньше времени не впадай. Я посмотрела список препаратов, которыми тебя на ноги ставили, там по большинству просто обследований подобных не проводилось, по двум есть риски, но у тебя дозировки были совсем крошечные, и отмена почти сразу была. Да и от ибупрофена вреда больше. Так что не нервничай, нервы
