Твой первый - единственный - Ники Сью
– Использую все способы.
– Хорошо, – выдохнула она. В воздухе витал запах ягод, запах Риты. Такой яркий, вкусный, я по нему истосковался. – Всего одну серию.
– Только одну.
– Самую короткую.
– Короче не придумаешь.
– Включай уже, – тихо прыснула она. Свободной рукой я нащупал на тумбе пульт и включил телевизор. Сериал мы, конечно, не стали выбирать. Включили первый попавшийся, кажется, то были «Друзья», я практически не смотрел в плазму.
Голоса на фоне меня мало волновали, они звучали отдаленным эхом, словно исходили откуда-то издали, словно до них были сотни метров.
– Свет выключу, – сказал я, понимая, что как-то уж больно светло. С неохотой отпустил руку Марго, поднялся с кровати и щелкнул выключателем. Затем вернулся, но лег уже ближе, позволив нашим плечам соприкоснуться. И какой тут может быть сериал, когда все мысли об этой единственной девушке? Она была слишком близко, и от этого «близко» мой мотор рычал громче, желая вырваться на трассу на запредельной скорости.
Время остановило ход. Мир разделился на два полюса: где-то за моим окном и здесь, в комнате. Я склонил голову, уткнувшись носом в макушку Марго, мне хотелось притянуть ее к себе, прижать к груди и, пожалуй, никуда уже не отпускать. Но я знал обратное: наша близость была дурманом, от которого сносило крышу. Будет слишком сложно лежать рядом и не целовать ее, не касаться кожи Риты, не наматывать на палец прядь ее волос.
Мое состояние напоминало опьянение. Я ощущал себя способным на любой безрассудный поступок. Сказала бы Марго спрыгнуть с самой высокой многоэтажки, я бы, не задумываясь, прыгнул. Сказала бы нырнуть в глубокую впадину, я бы уже рассекал руками воду. Рядом с ней во мне пробуждалась неведомая сила.
И пусть бы целая вселенная была против, разбились бы все кометы, и мир погрузился во мрак, я бы не стал чувствовать себя иначе. Маргарита была словно пламя, зажигающее сердце, она делала меня… особенным.
А спустя полчаса, когда я взглянул на Риту, заметил, что она прикрыла веки и сама прижалась ко мне. Теперь эта девчонка выглядела беспомощной, маленьким котенком, которого принесли с улицы в теплую комнату.
Я аккуратно потянулся рукой к ее лицу, дотронулся до пряди волос, что упала на глаза, и убрал за ушко. Я и не дышал в ту минуту, молчаливо разглядывая девушку своего детства, первую и единственную любовь.
На подушке рядом с Романовой лежал ее телефон. Он неожиданно завибрировал, подсвечивая комнату тусклым светом с экрана. Я испугался, что Марго проснется, а мне жуть как не хотелось, чтобы она уходила. Поэтому, набравшись наглости, я тихонько взял мобильник. Однако входящий абонент был крайней настойчивым, он набрал во второй раз. Дима. Четыре буквы, ненавистные, вызывающие ревность. Я стиснул челюсть и сбросил вызов.
А потом, пусть мне и было не очень удобно набирать одной рукой, написал ему сообщение:
«Рита со мной. Кончай трезвонить. Она уже спит».
Не дожидаясь ответа, я отключил телефон. Взглянул на Марго, на ее слегка припухшие губы и грудь, что медленно поднималась и опускалась.
– Ты только моя, – прошептал тихо я, желая больше никогда не видеть и не слышать это чертово мужское имя.
Глава 38 - Рита
Дни пролетели быстро, я не заметила, как подкрался Новый год. А еще не заметила, что Дима неожиданно пропал из моей жизни. Он больше не звонил, не писал, хотя раньше за ним подобного не наблюдалось. Теперь же Люков стал даже редким гостем дома: он забегал на пару минут, не ночевал и практически не разговаривал. Словно я его чем-то обидела, сделала что-то не так. Мне не хотелось терять лучшего друга, в конце концов, они могли бы подружиться и с Витей. Наверное…
Тридцать первого декабря с утра я пошла по магазинам и выбрала три подарка. Вите купила теплый свитер темно-бордового цвета. В примерочной висело зеркало, и я больше из интереса приложила мужскую вещь к себе, а потом смутилась, вспоминая, как проснулась рядом с Шестаковым. Я тогда выскочила на цыпочках из его комнаты, боясь встретиться с мамой или, не дай бог, с дядей Олегом. Было безумно неловко. Зато Витя чувствовал себя отлично, он до сих пор подшучивал надо мной и играл бровями. За несколько дней границы между нами окончательно стерлись.
Второй подарок был для Моти. Я взяла ему конструктор, хотя и без моего подарка у брата теперь был свой собственный набор развлечений. Иногда мне казалось, Матвей забыл об отце, он не спрашивал о нем и все чаще приставал к Олегу Николаевичу с вопросами и просьбами. И тут Витя опять влезал со своими шутками, что скоро все мы породнимся.
А тридцатого декабря папа сам позвонил маме. Он задал всего один вопрос: «Домой не собираешься?», услышав отрицательный ответ, отец скинул вызов. Кажется, гордость была для него и по сей день превыше целого мира, даже своей семьи.
Третий подарок… был для Димы. Я не знала, увижу ли его в этом году да и вообще в ближайшее время, но не могла оставить без поздравления. Мы многое пережили вместе, мы были друг для друга больше, чем просто соседи по несчастью и квартире. Я выбрала красивую подарочную упаковку, уложила в нее мишуру, а вовнутрь положила термокружку и перчатки. Димка частенько, возвращаясь из командировок, бурчал, что там было холодно и не обо что даже согреть руки. Ему должно понравиться.
Домой вернулась усталая, но довольная собой. Плюхнулась на кровать, однако поваляться не успела, Витя позвонил. Он уже ждал на улице, разглядывая, как пушистый снег оседает на землю, крыши домов и машин. Я подошла к окну и улыбнулась.
Неужели в этот раз у нас все получится? Мы… встретим бой курантов вместе?
Взяв с собой сумку, в которую я припрятала не только подарок, но и праздничное платье, спустилась по лестнице и выскочила на улицу, мое лицо обдало морозным ветерком. Я поежилась, но все равно продолжала улыбаться. Шаг. Два. Три. Я сокращала между нами расстояние, не веря в происходящее. Так близко. Моя мечта была на расстоянии вытянутой руки.
Витя повернулся ко мне и тоже улыбнулся. Он сделал шаг навстречу, и вот мы уже стояли рядом, одаривая друг друга влюбленным взглядом.
– Ну привет, – я привстала на носочки и чмокнула его в щеку.
– Ну
