Собирай меня по осколкам - Ники Сью

Я подскочил и пошел на первый этаж. Думал, найду Ваню, заставлю исправить ситуацию. Какого черта устроил детский сад. Поспрашивал знакомых, меня направили в столовку. Ну а там случился бум! Этот дебил нес откровенную дичь, оскорблял мою женщину! Мне вдруг стало плевать на все. Вены кипятком залились, нервные клетки, кажется, лопнули, дали толчок на бесконтрольные действия.

Наверное, избил бы до смерти, не посмотрел на старую дружбу. Но парни за локоть схватили, синяки напомнили о себе, ну и Маша. Она мне вдруг показалось такой хрупкой, маленькой, нуждающейся в моей защите. Набуцкать Ваню смогу и позже, решил. Сейчас надо увести Уварову, показать всем вокруг, чтобы никто и вякнуть не смел в ее сторону.

Я никогда не стеснялся в высказываниях и никого не боялся. Даже если сотни против одного, даже если проиграю в итоге. Привык смотреть опасности в глаза. Но в этих людях, которые молча наблюдали, как невинную девушку опускали – не было опасности. Они своей тени боятся. А уж после моей выходки, никто не попрет.

Так что дал по тормозам, подошел к Маше, накинул на плечи свою парку, взял за руку и увел. Нечего нам здесь делать. Она не вырвалась, зато сжала крепче ладонь. Почему-то эту ненормальную девчонку мне всегда хотелось оберегать. В груди разливалась щенячья нежность по отношению к Уваровой, к ее беспомощности. Странно, конечно. Но рядом с ней я и сам чувствовал себя сильней. Эдаким героем комиксом.

Мы вышли из столовой, спустились по лестнице. На нас глазели студенты, однако молча глазели. Еще бы рот открыли, я бы припечатал каждого. Ишь нашли моду сплети смаковать. За своей кроватью следили бы лучше.

Возле гардеробной мы остановились. Она находилась в главном холле, на цокольном этаже. Нас от вещей отделяли решетки и тумбы, внутрь попасть нельзя. Для этих целей там сидела пожилая бабушка с газеткой. Я повернулся к Маше, она стояла с опущенной головой, волосы закрывали лицо. И платье на ней красивое было, по фигурке. Короткое правда. Тут бы успокоить Уварову, а меня ревность одолела. Это ж сколько парней на нее открыто пялилось сегодня, на нее худенькие ножки в черных колготках.

- Эй, ненормальная, - буркнул, не сводя глаз. Подошел ближе, обхватил лицо ладонями и приподнял, пытаясь разглядеть то, что она активно скрывала: слезы. Вот черт! Вот же дурочка моя.

- Не смотри, - оттолкнула Маша, поворачиваясь ко мне спиной. Хорошо в полутемном коридоре никого не было, кроме бабушки, но та сидела в дальнем углу, и мы ее особо не интересовали.

- Ну, если мне нельзя, то для кого ты так вырядилась?

- Какая разница, - прошептала тихо она. Злость куда-то сошла, а на ее место пришло умиление. Наверняка, для меня. Хотя Уварова не признается, но, если вспомнить наш страстный поцелуй, на ней был похожий наряд.

- Ладно, так уж и быть, - смилостивился я. Сделал еще шаг и обнял сзади, зарываясь лицом в пушистые волосы. Обалденный запах. Родной. Я бы не смог описать, как пахнет девушка, которую люблю всей грешной душой. Но пахла она бесподобно, как первая роса ранним летним утром, как серебряная Луна в самую темную ночь, как та, без кого плохо засыпать и просыпаться. Мы будто целую вечность не касались друг друга. Сердце у меня заныло, залилось нежностью, прыгало и готовилось совершить кульбит. Я давно сошел с ума, а может это двойное сумасшествие.

Маша вздрогнула от моих прикосновений, выпрямила спину, однако не оттолкнула. Другого ответа и не надо, собственно. Теперь все будет хорошо. Оказывается, порой, чтобы найти правильный путь, требуется тысяча часов и километров. А потом ты просто останавливаешься и понимаешь – вот она рядом. Надо было только подойти и обнять. Такая вроде бы мелочь, которую иногда невозможно увидеть.

- Что здесь делаешь? – едва слышно спросила.

- Тебя обнимаю, что ж еще.

- Тим, - шевельнулась Маша, вроде с намеком, чтобы отпустил. Однако не будет никаких отпустил. Я так решил и точка.

- Я очень зол на тебя, - прошептал ей на ушко. Уварова снова сжалась, но кажется уголок ее губ потянулся вверх. Смущается что ли?!

- За что… - тихо говорила она.

- Ты не приходила, бросила меня там. Мне было очень одиноко. Давай сегодня домой вместе поедем? Поужинаем, фильм посмотрим. Это не предложение, скажешь, нет, я украду тебя.

- Дурак, - теперь уже открыто улыбнулась Маша, вырываясь из моих объятий. Мы стояли в метре друг от друга, смотрели и кажется, чувствовали одно и то же. Пока она первая не прикусила губу, и не перевела взгляд в сторону. Робко так, припуская край короткого платья. Я протянул к ней руку, нежно провел пальцем по ее тонким пальчикам.

- Надеюсь, это ты для меня сегодня такая красивая.

- Красивая? – переспросила она, взмахнув своими пышными ресницами. Смотрела снизу вверх, смущенно улыбаясь.

- Очень. Но больше я не буду тебе этого говорить.

- Что? – она сделала шаг назад, отдаляясь. Приняла грозную позу, словно готовилась отвесить мне хорошенько.

- Сладкого должно быть понемножку, - пояснил, откровенно любуюсь ей. Схватить бы в охапку эту несносную девчонку, впиться губами. А она тут зубки показывает, паразитка.

- Комплиментов много не бывает, - возразила Уварова. Подняла уверенно подбородок, скрестив руки на груди. Ножкой не хватало топнуть для полноты картины. Однако мне вдруг стало смешно, нет, не в плане, что она выглядела странно. Маша вела себя так, как три года назад. В эту самую минуту между нами не было пропасти.

- Да что ты говоришь? – покачал головой.

- Девушки расцветают от комплиментов, мотай на ус!

- Вот как?

- Именно! – она подняла вверх пальчик, а у меня тормоза сломались. Невозможно смотреть на нее такую, уверенную, гордую и очень красивую. До чертиков красивую. Так что я подошел, и стиснул Машу в свои объятия. Прижал крепко, скользя руками по талии.

- Тим, ты… - попыталась возмутиться моя ненормальная.

- Помолчи, я устал. Ты меня, итак, уже наругала по полной, теперь по головке погладь. А то только кнут и кнут, - мягко произнес, едва сдерживаясь от поцелуев.

Уварова сперва не отвечала, но через пару прижалась сильней, и я вдруг