Жена напрокат - Надежда Мельникова
Меня всегда успокаивал спортивный зал. Делаю ещё несколько движений и не сразу замечаю, что в зале уже не один. Прямо напротив меня стоит Сабина и жадно разглядывает.
Да уж, она совсем не Аня, та бы уже наговорила мне всякого, трижды пошутила про моё перенапряжение, неправильную технику и посоветовала бы попить какие-нибудь израильские витамины с цинком.
Отпускаю руки и прыгаю вниз. Сабина заботливо подаёт мне полотенце. Однажды мы с ней были здесь близки. Вон на том матрасе в углу. И, судя по огню в глазах, она это тоже помнит.
Здесь никого нет. Только я и она. Отец не придёт, прислуга не сунется, Гавриил уехал, Аня обижается.
На мне мало одежды. И она, не скрываясь, рассматривает мой потный торс. Она идеальная жена бизнесмена. С ней просто и не стыдно появиться в светском обществе, она никогда не скажет какую-нибудь глупость. Она очень красива и знает, когда можно подойти ко мне и помассировать плечи, а когда надо просто сидеть рядом и молчать.
Я не стал жениться. Посчитал — рано. Мы недопоняли друг друга. Она хотела свадьбу. Я решил, что блефует, а Сабина пошла до конца. Не скрою, это было больно.
Вытираю шею полотенцем и смотрю ей в прямо в глаза, она мой сорванный цикл контакта. Говоря по-простому, незакрытый гештальт. Грубая ситуация, не доведенная до логического окончания, неудовлетворённая, жаркая потребность. Облом, если уж совсем просто.
А я голоден. Мой практичный мозг всегда стремится закончить начатое, и, если ему это не удается, возникает тот самый незавершённый гештальт. Она внезапо разорвала отношения… Она всё прервала. Не имеет значения, из-за бабок Сабина пошла за него или чтобы нагадить мне, гораздо важнее, как эта ситуация отражается на качестве моей жизни. Неудовлетворённая потребность — это билет на экспресс в сторону невроза. А я не хочу этого. И нашу с Сабиной историю очень легко подкорректировать. Он отбил её у меня, я отобью её обратно — проехали и живём дальше в стабильности и покое.
Тем более она всё ещё желает меня. А Аня — нет.
Сабина опускает голову, как бы смутившись. На ней красивое платье, которое снимается одним движением руки.
— Как ты? — задаю резонный вопрос и делаю шаг навстречу.
Это самое простое. Больше никаких мыслей о постели с Аней, и да здравствует обычный фиктивный брак. Тот, который мне и нужен был с самого начала. Долой мучения и мозговую атаку.
— Герман, это я виновата. Гавриил действительно любит меня. Но я постоянно разочаровываю и его, и себя.
— Нет, Сабина. Мы все твоя семья, не говори так.
— Герман. — Кладёт руку на моё предплечье. — Я второй раз прихожу к тебе сама, отбросив гордость. Я готова ради тебя бросить мужа. Тебе больше не нужно будет мучиться со своей невоспитанной безумной секретаршей, чтобы угодить папе и получить наследство. Я всё понимаю. Я знаю тебя как никто другой. Она выводит тебя из себя, ты потерял покой и постоянно нервничаешь. Посмотри на меня, Герман. Это же я, всё ещё твоя Сабина…
И я смотрю.
Глава 48
И я смотрю на неё. На Сабину. И стою, как давно не крашеный, подёрнутый ржавчиной фонарный столб. Сабина поднимает руку. Вся дрожит от предвкушения. В ней бурлит страсть. Ей даже не нужно ничего говорить. Желание пылает на кончиках её наманикюренных пальцев. Горячая ладонь ложится на мою обнаженную кожу. Где-то в области сердца. У неё не будет проблем с тем, люблю я её или нет.
Сабина шевелит рукой. Гладит.
Должно быть электричество. Я всегда легко вспыхиваю, особенно если женщина настолько красива, как жена моего брата. Раньше между нами был ток. Мы легко взламывали коды друг друга и получали удовольствие. А теперь Сабина трёт мою грудь, а я, выдохнув, отдергиваю её руку.
Вот говно!
Дело не столько в том, что её муж — мой брат. Это, конечно, тоже. Важно, безусловно, и подло.
Но в первую очередь дело во мне.
Как эта пигалица меня прозвала? Тритоном?! Вроде бы эти земноводные впадают в долгий анабиоз. Мой случай.
Нагнувшись, подхватываю с пола бутылку воды.
Пью, смотрю на невестку и чувствую, как по подбородку течёт вода.
— Ведьма, — из пересохшего горла вырывается нечто напоминающее сдавленный хрип.
— Что? — расстраивается Сабина, и её красивое лицо перекашивается от обиды.
— Не ты, — показываю глазами на потолок. — Она — ведьма!
— Да забудь ты про неё, она секретарша, это же не твой уровень. Ты видел её брови? Они же неухоженные. Ты не можешь жениться на женщине с такими бровями, — вмиг успокаивается Сабина и тянет меня к себе, теперь уже без страха и сомнения.
Почему-то её тонкие и казавшиеся раньше изысканными конечности сейчас напоминают щупальца осьминога.
Снова убираю женские руки и иду мимо. Поднимаюсь по ступеням.
— Ты не можешь так со мной, Герман!
Разбираться желания нет, как и что-то доказывать. Не могу так не могу.
Но мне сейчас не до неё.
— Мужу позвони, спроси, сможет ли он вернуться к завтрашней церемонии.
Сабина что-то лопочет. Взбегаю по ступеням и закрываю дверь, отрезая её голос. Понимаюсь ещё выше. Подхожу к двери нашей спальни. Стучу.
— Кто бы это ни был, меня нет дома.
Улыбаюсь, услышав знакомый голос.
— Открой, женщина. Это вообще-то моя комната. Дом моего отца.
— Герман Игоревич, я-то надеялась, что ко мне пришёл Рчард Гир, а это опять вы.
Вздыхаю, стукнув в дверь кулаком.
— Он уже старый. Зачем тебе семидесятилетний мужик? Или восьмидесятилетний? Сколько ему там? В любом случае песок уже давно сыплется.
— У меня крёстная есть, она в Ростове живет, так она мне с детства говорила, что лучше Ричарда Гира мужчин не существует. Я привыкла доверять родне, а вот сомнительному фиктивному жениху — нет.
Оборачиваюсь. Сабина за мной не пошла, батя всё так же рубит дрова, вокруг вроде бы никого нет.
— Открой дверь. Иначе я её вынесу.
— Я занята. Я выбираю подвенечное
