Сердце на троих - Лила Каттен
– Утром она приехала и все увидела сама. А после уехала, куда не знаю.
– Так уж не знаешь?
– Да, клянусь. Она меня выставила вон.
– А почему ты тут до сих пор?
– Она ключ не забрала, а Джессика сказала, чтобы вы сами увидели меня рядом с вами и поверили, что изменили, раз уж такой момент выпал.
– Дерьмовая из тебя актриса.
– А теперь встала и пошла нахуй отсюда, – говорит Итан.
– Чего? Не имеешь права.
– Это наша квартира, идиотка. Мы ее купили для Лив.
– Что?
– То. Встала и как есть вали, пока за волосы не вытолкали.
Не верит. Видно, что в замешательстве, отчего Ит начинает обходить кровать, как она тут же взвизгивает и укутавшись в простыни вылетает из комнаты.
Следуем за ней, она пятится к двери, и что-то болтает.
– Увижу рядом с Лив или вообще в этом городе тебе настанет пиздец. Будешь работать в том клубе, куда ты приводила Лив. Поняла?
Молчит. Смотрит в упор на брата.
– Поняла? – рычит он еще громче.
– Д-да. Можно одеться хотя бы?
– Привыкай к публичному обнажению, выталкивает за порог и закрывает дверь.
Итан
– Это полный пиздец.
– Согласен.
Заходим в комнату детки и поверить не могу что ее тут нет, блять, из-за нас.
– Звони Уилсонам, а я поищу тут какие-нибудь документы.
Лишь однажды я ощущал это опустошение. В день, когда умерла мама. И вот теперь тоже самое.
Будто она уже не вернется к нам.
Так ступить могли только мы. Я.
Все сыграли свою роль, вот и я, тупица, поступил как ожидалось, просто ушел. И, если она не захочет возвращаться…
Нет… верну и точка!
Никаких доков найти не смог.
Зато Джеймс похоже добился успеха.
– Она у приемной матери видимо. Больше ей некуда идти. Часов пять на машине.
– Да похер, даже если сорок пять. Поехали.
Быстро выходим из квартиры и несемся к нашей тачке. Не хочу ждать ни секунды.
С отцом и его шлюхой потом разберемся. Сейчас только малышка. Только она важна.
Беременна. Твою мать! Как сильно мы этого хотели и вот тебе… испоганили.
Быстро выруливаю на главную дорогу и еду за своей девочкой, чтобы вернуть ее раз и навсегда.
Лив
На автомате действую шаг за шагом. Закрываю квартиру, спускаюсь на лифте, сажусь в такси и уезжаю.
Меня разрывает от боли и непонимания. Потому что я не верю Кэти, но знаю, что видела их там с ней.
Пытаюсь найти оправдание и снова мимо.
Запутываюсь все сильней и не прихожу ни к какому выводу, его просто нет. Нам нужно поговорить. Задать прямые вопросы и получить на них ответы.
Иначе, это будет настоящий конец.
Удивительно, что после того, что предстало моим глазам, я до сих пор не говорю о них в прошедшем времени.
Но лишь одно я знаю точно и этот факт не изменит, даже любовь к мужчинам, если они спали с ней, то они перестанут быть моими сразу же. Я имею право на уважение. Пока что я оставляю надежду.
Прикрываю глаза и засыпаю, потому что очень устала, потому что больше не могу это выносить…
Пять часов дороги пролетели очень быстро и к четырем дня я уже была в родном городе откуда начала свой жизненный путь.
Заехала домой кинула свои вещи и прямиком в больницу.
Да с приемной семьей я осталась в хороших отношениях. Так забавно, когда Луиза называет меня дочкой, потом будто вспоминает, что я уже взрослая и исправляется. Хотя не догадывается, как мой слух ласкает это обращение, я и сама часто называю их мамой и папой.
Узнаю в какой палате мой брат и поднимаюсь на нужный этаж.
– Лив, – охает она и в слезах бросается на мою шею.
– Луиза, все будет хорошо.
Отодвигается и меня обнимает Питер, приемный отец.
– Здравствуй, дорогая. Спасибо, что приехала.
– Простите, что не вчера, не могла на ночь глядя…
– Девочка моя, перестань. Они сказали, что еще сутки он будет спать. К нему не пускают и даже глазом не дают посмотреть, – всхлипывает вновь.
– Ну перестань. Врачи знают лучше.
– Сделали операцию, говорят что-то с внутренними органами там. Не знаю. Что, если деньги потребуют?
– Значит оплатим все, что потребуется. Пойдем сядем.
– Ох, откуда? Мы же на обучение Рича все потратили. Сама знаешь, накопить никогда много не получалось. Каждого выучить нужно было… одеть… – заливается слезами, а я чувствую, что и сама не выдерживаю.
Обнимаю и сижу так долго, пока желудок не начинает жалобно урчать у всех троих.
– Вы, когда ели последний раз?
– Ой, думаешь нам было до этого?
Встаю и без слов направляюсь к главврачу.
Нахожу его в кабинете и узнаю, что Рич и правда проснется только завтра. Оставляю свои контакты на всякий случай и возвращаюсь назад.
– Так сейчас не спорим и встаем за мной. Поедем ужинать и отсыпаться, завтра тяжелый день у всех и очень ранний подъем. Уже, итак, шесть вечера.
– Вы езжайте, а я тут останусь, – говорит устало Луиза.
– Будешь спорить с беременной дочкой? – выгибаю бровь и смотрю немного хмурясь, ожидая, когда до них дойдет смысл сказанного.
Стоят и не молвят ни слова.
– Ты слышал? – отмирает мама.
– Не уверен, – отвечает Питер.
– Я беременна.
– Ах… – закрывает рот ладонями она и начинает плакать.
– Я думала ты будешь рада, – улыбаюсь, понимая, что это слезы большой радости.
– Дочка, Питер, дочка, – заикается и обнимает меня.
– Поздравляю, – подходит и стискивает нас обеих отец.
– Спасибо. Поэтому сжальтесь надо мной. Я хочу кушать и отдохнуть после дороги. С Ричем все будет хорошо, нам позвонят в случае чего.
– Но утром будем тут, – умоляюще спрашивает Луиза.
– Выставим наши будильники на шесть утра.
Выезжаем из больницы с некоторым успокоением, хотя рано расслабляться тоже не хочется.
Просыпаемся утром, как я и обещала рано. Вчера после ужина в ресторане, мы быстро легли спать, потому что очень устали за день. Сегодня меня активно мучил токсикоз, заявляя права на мой организм. Мама давала всякие советы, больше смахивающие на шаманские танцы, но я не обижала ее и прислушивалась.
Из больницы ни разу не позвонили, что было хорошим знаком.
Прошлась при утреннем свете по своей комнате, которую я когда-то делила с старшей сестрой Анной, которая давно замужем и обещала сегодня вырваться на весь вечер. Ведь у нее тоже семья, которая требует ее внимания.
Приготовила бутербродов, чтобы взять с собой, потому что мама отказывается
