Мама для двойняшек босса - Николь Келлер
Рада молчит. Жадно, не моргая, смотрит на дочь и молчит. Поглаживает задумчиво ее по спинке, стирает одиноко бегущую слезу по щеке.
– Соглашайся, Рада, – предпринимаю последнюю попытку. – Вы переедете в мой дом, места хватит на всех. Вопрос с Алисой я улажу, – торопливо заверяю, пока она не привела свой главный контраргумент. – Она тебя не побеспокоит. Еще это отличная возможность быть ближе к Ежику. Она тоже моя дочь, и я хочу уделять ей больше времени. А если вы будете рядом, то мне не придется разрываться. Я просто смогу видеться с дочерью каждый день.
Я вижу, что Рада все еще сомневается, смотрит на меня грустными глазами, в которых я вижу скорее отрицательный ответ, чем положительный. Она хочет согласиться, но что-то ей мешает. Но, тем не менее, ее броня, крепость дает трещину и начинает разрушаться.
Еще и помощь приходит оттуда, откуда ее не жду. И я в будущем долго буду вспоминать слова своей старшей дочери.
– Мама, давай поедем к дяде Луке! Хочу жить с Пашей и Машей! Они такие классные, и я уже так их люблю! Пожааааалуйста!
В миллионный раз убеждаюсь, что у нашей дочери огромное сердце, и ее доброты и любви хватит на всех. Рада правильно и достойно воспитала нашу малышку, и я всегда ей за это буду благодарен и преклоняю перед ней колени.
Рада поджимает губы, прикусывает нижнюю, отворачивается в сторону, как будто о чем-то размышляет. Глубоко дышит, то сжимая, то разжимая кулаки, и все же тихо произносит:
– Пойдемте наверх, кажется, Маша действительно проголодалась. И нам надо собрать вещи.
И в миллион сто первый раз жалею, что моя жена – не Рада.
Глава 45
Рада
Я сама до сих пор не понимаю, как мы с Кнопкой оказались в загородном доме Луки. Как я могла на это согласиться?! Я подписала себе смертный приговор собственными руками.
Во-первых, я с детьми, да, это очень здорово, и мое истосковавшееся сердце ликует. Но ведь все это временно. До того момента, как Алиса не начнет справляться сама. Хотя, тут все тоже очень неопределенно.
Во-вторых, Алиса, разумеется, не в восторге от нашего приезда. О чем громко и с возмущением сообщает, едва мы все вместе переступаем порог.
– Что здесь происходит? – она царственно спускается по лестнице со второго этажа, глядя на меня с Кнопкой, как на челядь. Олюшка жмется ко мне и обнимает за ноги.
– Мама, я боюсь эту страшную тетю, – шепчет Кнопка, но так получается, что слышат ее все.
– Вот и замечательно, – Алиса бьет словами с презрением, – раз боишься, то и делать тебе здесь нечего!
– Алиса! – Лука одергивает жену, окидывая ее прищуренным взглядом. – Прекрати немедленно. Рада с Олей поживут некоторое время у нас.
– Что?! – она буквально кричит, и Оля жмется ко мне сильнее, начиная дрожать. Дети также чувствуют настроение матери и разражаются плачем. – Что все это значит, Лука?!
Я, не обращая внимания на вопли Алисы, раздеваюсь, бросая вещи прямо на пол, помогаю снять одежду Олюшке и перехватываю люльки из рук Луки.
– Вы пока тут разговаривайте, а детям жарко, их надо переодеть и поменять им подгузники, – заявляю, как ни в чем не бывало. – Где здесь детская?
– На второй этаж и первая дверь направо, – спокойно отвечает Лука, не обращая внимания на голосящую жену. – Я помогу тебе.
– Не надо, я справлюсь. Вам надо поговорить. Мы будем в детской.
Я поднимаюсь с детьми в просторную комнату, Кнопка восторженно осматривается и сразу же забирается в кресло-качалку, поджимая под себя ноги.
– Мама, я не хочу жить вместе с этой тетей. Она противная, – заявляет Олюшка, когда я переодеваю малышей и устраиваю их в своих кроватках.
– Я понимаю, малыш. Но пока так надо. Паше и Маше нужна наша ласка, забота и любовь. И мы с тобой должны им ее подарить.
– А почему их мама о них не заботится?
Хороший вопрос. Ответ на который я и сама не знаю.
– Кнопка, ты побудешь старшей сестрой буквально несколько минут? Я приготовлю малышам молочка.
– Конечно! – Кнопка восторженно подскакивает с места, подбегая к малышам. – Я буду следить за вами. И не шалите мне тут! – хмурится и грозит им пальчиком.
Я спускаюсь вниз, направляясь в кухню, и мне приходится пройти мимо столовой, где Лука и Алиса ведут разговор на повышенных тонах.
– Я хочу, чтобы ты отвез их туда, откуда взял! – вопит она, активно жестикулируя руками.
– Нет. Рада и Оля будут жить с нами, и точка.
– И как ты себе это представляешь?! Будем жить большой дружной шведской семьей?! Скажи мне, Лука, зачем ты рушишь нашу семью?!
– Рушишь сейчас ты своим поведением, – у Луки такой холодный тон, что я невольно ежусь. Не захотела бы, чтобы он так со мной когда-либо разговаривал. – Рада здесь только в качестве няни нашим детям. И только. Твоя ревность неуместна, Алиса.
– А чем тебя не устраивала прошлая няня?! – не унимается «мамаша». – У нее куча рекомендаций, дипломов! А у твоей Рады что есть?! Может, образование или опыт?!
– Твоя прошлая няня не могла понять, что происходит с детьми! Не могла их успокоить больше часа! Помогли ей ее дипломы и рекомендации?! У Рады есть опыт матери. И она относится к детям как к своим. С ними Маша и Паша будут в безопасности. Только ей я могу доверить малышей. Она отдает им всю себя. В отличие от тебя, Рада.
– Что ты хочешь сказать?! – взвивается Алиса, стремительно бледнея.
– Зачем ты завела детей, если совершенно к ним равнодушна? Если не хотела их. Для чего? Чтобы спихнуть на нянек? Где ты была сегодня, Алиса, когда твои дети захлебывались от крика и бились в истерике?
В столовой повисает давящая тишина. Мне хочется в этот момент посмотреть в глаза Алисе, но я понимаю, что и без того услышала слишком много.
– Я…Я…
– Ты шлялась по магазинам, – безжалостно припечатывает Лука, не стесняясь в выражениях. – Бросив трехнедельных детей, уехала в торговые центры за очередной партией шмоток, от которых у тебя валится гардеробная! И еще смеешь в чем-то упрекать меня! Тебе не нужны дети, Алиса. Наблюдая столько времени за твоим отношением к ним, я понял это. Тогда возникает вопрос, зачем тебе понадобилась
