Первая любовь (СИ) - Мари Князева
— Нет, извини, ничего не вижу…
— О, и как раз прошло! — его физиономия выглядела неправдоподобно довольной. Как будто эта соринка в глазу была самым страшным испытанием в его жизни, и вот оно закончилось.
— Ну… я пойду..?
— Иди, — легко, беззаботно сказал он. — Еще увидимся, Манюся!
ГЛЕБ
Я вышел из клуба словно пьяный, хотя не выпил ни капли спиртного. Не соображал, что делать, куда идти. Или еще похоже на то, как будто ударили чем-то тяжелым по голове. На самом деле, так и было, но не только по голове, а сразу по всему телу, по всем внутренностям и даже по душе. Я совершенно потерялся, земля ушла из-под ног. Даже мелькала слабохарактерная мысль, что лучше бы я не знал. Как теперь верить кому-то?!
Ира подошла, когда я разговаривал со знакомым Дины, Михаилом Воробьевым. Он рассказывал о том, чем занимается в своей частной химической лаборатории — это оказалось довольно интересно. Дина тоже участвовала в разговоре и задавала умные вопросы — прямо-таки удивляла уровнем интеллекта и эрудиции. Как женщина «физического» труда. Я был уверен, что она сведуща только в своей области, как все сектанты, но ее ум оказался широким и гибким. Все это доставляло мне большое удовольствие и навевало приятные мысли о будущем, до тех пор пока не появилась зараза Тарасова.
— Глеб, можно тебя на одну минуточку? — спросила она заискивающе.
— Нет! — бросил я грубо. Не хочу тратить на нее и секунды.
— Это касается Маши Сорокиной.
Я прикусил губу. Если она что-то задумала, я должен знать.
— Чего надо? — спросил я таким тоном, чтобы сразу стало ясно: церемониться не стану.
— Просто хотела тебя предупредить… не так она невинна и простодушна, как ты думаешь.
— Слушай, отвали, а? Достала…
— Я-то отвалю, а вот тебя жалко… она же сразу двоих водит за нос… если хочешь, сам посмотри, — она указала пальчиком на дверь клуба.
Это провокация, не ведись! — повторил я себе раз десять, но душу грыз червь сомнения. Ну что я там такого увижу, в чем не смогу разобраться? Нужно выяснить и избавиться от этого раз и навсегда!
Первым ударом стало то, что Маша меня обманула. Сказала, что пойдет попудрить носик, а сама танцует с Уваровым. С одной стороны, если бы сказала правду, я бы встал в позу и, возможно, мы бы опять поссорились, а с другой, ну где же ее честность, которой она требовала от меня?! С трудом удалось мне подавить волну ярости, что поднималась в душе.
— И что? — спросил я Ирку, стоя рядом с ней в тени и наблюдая, как моя девушка, которуя я люблю всем сердцем и боготворю, танцует с другим парнем. — Не целуются ведь!
— У всех на виду? — фыркнула Тарасова. — Она, конечно, та еще вертихвостка, но не дура. Смотри дальше.
Мне бы задуматься, откуда ей знать, что будет дальше, но все силы ушли на то, чтобы держать себя в руках. Разумно мыслить не получалось.
Песня кончилась, Маша и Денис остановились, разговаривая. Он принялся изображать из себя сентиментального юношу, потирая глаза, а потом вдруг взял мою девушку за руку и повел куда-то. Первым порывом было догнать, забрать, и дать в челюсть. Уварову, разумеется. Но Ирка меня остановила:
— Погоди. Главное не увидишь…
Сжав челюсти, я, как баран, последовал за этой гарпией, и, миновав короткий темный коридорчик, остановился, будто окаменев. Они стояли у стены и… целовались! Моя Машенька обнимала своими нежными ладошками мерзкие щеки ублюдка и тянулась к нему лицом, привставала на цыпочки! Кажется, я умер в тот момент.
МАША
Далеко уйти мне не удалось. На выходе из коридорчика в зал меня встретила целая толпа девушек со злыми и расстроенными лицами. Одна, вообще, плакала. Ее лицо, мокрое и красное от слез, тем не менее, было очень красивым. Это лицо обрамляли чудесная пышная шевелюра пшеничного цвета, а в довершение всего девушка была выше меня на полголовы и при этом идеально сложена. Ну просто герцогиня какая-то. Однако рассмотреть всю прелесть толком мне не дали — одна из ее подруг, невысокая, но симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами, грубо схватила меня за плечо и, чуть ли не брызгая в лицо слюной, принялась обвинять:
— Ну что, довольна, Машенька? Думаешь, ты победила?
— Что?! — растерянно пробормотала я, пытаясь вырваться из захвата. — Кто вы? О чем вы говорите?
— О тебе, милая, о тебе, — ответила за нее третья, кудрявая брюнетка в вызывающе открытом платье. — О тебе и Глебе Стрельникове, с которым ты шашни крутишь. Думаешь, он это серьезно?
Все это было похоже на какой-то дурной сон или плохое кино.
— А ваше какое дело? — спросила я, складывая руки на груди.
— Вот наше дело! — брюнетка посмотрела на плачущую блондинку и состроила жалостливую гримасу. — Это Женя, невеста Глеба, познакомьтесь!
— Н-невеста? — ошарашенно повторила я, не желая верить своим ушам.
Герцогиня театрально шмыгнула носом и опустила голову.
— Да, именно так! — подтвердила шатенка. — Пока ты не приехала, у них все было ОЧЕНЬ серьезно!
— Если так, почему закончилось из-за меня? — нахмурилась я.
— Потому что это ты! — неожиданно низким голосом пробурчала Женя. — Он мне говорил про тебя… городская фифа. Ты еще в детстве ему сердце разбила, а теперь приехала опять сделать то же самое?
Я судорожно сглотнула:
— Вовсе нет! Я… очень серьезно к нему отношусь. Простите, если я кого-то расстроила, я не хотела, но это… не мои проблемы!
— Конечно! — усмехнулась брюнетка. — Сейчас не твои. Но скоро станут! Думаешь, он любит тебя? Да он просто хочет пройти этот путь до конца, понимаешь? — в ее лице появился какой-то омерзительный намек.
Я замотала головой:
— Нет, не понимаю! И понимать не хочу! Пожалуйста, оставьте меня. Я… Глеб меня ждет! Я не желаю вас слушать!
— Нет, не ждет, — похоронным голосом заявила шатенка. — Женин брат сейчас разговаривал с ним на улице, и… короче, уезжай обратно в город, Мария. Ты тут никому не нужна. Только мешаешь!
Мое сердце, кажется, решило выскочить из груди. Оно с такой болью билось о грудную клетку, что стало даже трудно дышать.
— Врете, — прошептала я. — Вы все врете!.. Этого не может быть!
— Хочешь — сама проверь! — предложила брюнетка.
На негнущихся ногах я пошла к выходу. По дороге встретила Дину, что в панике металась по залу.
— Машенька! Прости, я не
