Рай в объятиях Беса (СИ) - Войнова Яна

— Не успеет, – ответил Михеев. – Полиция уже окружила дом. Я дал приказ на штурм.

Когда они добрались до многоэтажного здания, Панкрат заметил бегущего по крыше человека. Он не ошибся. Эта сволочь уже успела выбраться наверх.

— Здесь садимся! – приказал он.

Вместе с Михеевым они приземлились на крыше здания. Панкрат шепнул кое-что пилоту, тот согласно кивнул и отбыл. Бежать Назару было уже некуда. Бойцы органов вместе с людьми Панкрата поднялись наверх и окружили гниду. С пистолетом в руках Назар замер на одном месте. Он молчал и скалился, больной ублюдок. Вызывающе пялился на Панкрата и генерала.

— А Света говорила, что ты не сможешь устоять, придурок! – хмыкнул Панкрат. – Если бы ты ее не схватил и не ждал видео, мог бы уйти. А так…

— Жаль, не успел попользовать твою шлюшку. Мамашу ее до сих пор помню. Сладкая была блядина. Как же она орала, – он вдохновенно закатил глаза, словно от приятных воспоминаний. – Прямо музыка для ушей!

— Хана тебе, падла! – спокойно сказал Панкрат, прицеливаясь.

— Эй, уголовник! – обратился к нему генерал. – Ты погоди в эту мразь стрелять. Свидетелей куча. А я при исполнении.

— Какие свидетели?! – по одному стали выкрикивать люди Панкрата. – Мы ща отвернемся и ничего не знаем, ничего не видели. А если что, заявим, что это вообще ментовская провокация!

— Да и вообще можно не стрелять!

— Точно, с крыши скинуть и все! Ничего не докажете, сам поскользнулся!

— Уголовник! – снова окликнул его Михеев, но не получив ответа, повысил голос. – Панкрат, нельзя! – предупреждал генерал, приблизившись к нему. – Меня послушай, кто-нибудь, да донесет. Я это уже проходил. Снова на нары захотелось? Ты ж за эту гниду до конца дней сидеть будешь. Мразь того не стоит. Жизнь себе не губи, парень!

— А ты чего, генерал? Сам за женушку отомстить не хочешь? – издевательски подначивал его Назар. – А, точно! Она ж гулящей у тебя была. Че? Не резон тебе за жену-шлюшку жопу рвать, да?!

— Ох ты ж, мать твою! – зашипел Михеев, шумно выдохнул, но не поддался на провокацию. – Тебя еще уговариваю! Самому бы удержаться и не застрелить эту тварь!

— Да че ты паришься, генерал? – усмехнулся Панкрат и широко улыбнулся. – Не мой это выстрел. Да и не твой, тоже…

— О чем это ты?

— Ждать будем. Никто не дергается.

— Чего ждать?

— Значит так, уважаемые менты, уважаемая братва! – заорал Панкрат во все горло. – Ща все сидят тихо и не рыпаются. С гада глаз не спускать, друг по дружке не палить. Ведем себя осознанно и культурно. Гостя ждем.

— Какого гостя, о чем ты? – возмутился Михеев. – Вязать его надо и в тюрьму!

— Значит так, кто к этой мрази подойдет близко или, упаси Господи, стрельнет в него, считайте, что в меня стреляли. Эта сволочь пока нужна живой.

По сигналу люди Панкрата ощетинились и тут же перевели оружие на опешивших ментов.

— Эй, вы чего? – опешил генерал. – Панкрат, что ты делаешь?!

— Повторяю, – рыкнул Панкрат. – Никто не рыпается. Полчаса. Не больше.

Им пришлось прождать около двадцати минут, пока на крышу здания приземлился вертолет, доставивший специфического гостя. Из вертушки вышел Степаныч. Обеспокоенный дед дрожащим голосом спросил:

— Мой семицветик?

— С ней все в порядке. Пара синяков, да царапины. Не успел, сволочь, – ответил Панкрат и протянул ему свой ствол. Но старый вояка категорически отказался.

— Нет, я из своего ружья стрелять буду.

— Иван Степанович, – тут же встрял генерал. – Нельзя! Я взываю к вашему благоразумию. Куча народа увидит. Зачем вам на старости лет за решетку? О, Господи!

— Это он мою Нину? – спросил Степаныч, не сводя убийственного взгляда с Назара. – Точно он?

— Точно.

— А это что за старец? – надменно выплюнул Назар. – Тебе давно на кладбище пора, дедуля!

— Это отец Нины Михеевой. Той, которую ты жестоко изнасиловал и убил.

— Иван Степанович, – пытался образумить Михеев. – Не надо. Не берите грех на душу. Я сам столько лет не живу, мучаюсь. Давайте, мы его по закону посадим. Сгниет в тюрьме, слово даю.

Но дедуля не колебался. Резво зарядил ружье и вскинул его на Назара. Тот тоже прицелился.

— Никому не стрелять! – крикнул Панкрат окружающим его людям. – Сами разберутся.

— Дедуля, а ты видишь четко? – противно заржал Назар. – А то зрение подвести может. Рука дрогнет. Я обычно стариков не трогаю, но сам понимаешь.

— Да, ты только женщин и детей мучаешь, – отрезал Степаныч. – А я всю жизнь прослужил родине, воевал, чтобы всем жилось спокойно. Даже таким мразям как ты. А ты мою дочь убил. Обидно, – дед прищурился, глядя на истекающего потом Назара, который, кажется, только сейчас понял, что ему не отвертеться. Степаныч успел первым. Уверенно нажал на курок и выстрелил гниде прямо в грудь. Тот упал навзничь, а дедуля подошел к нему и плюнул в рожу. – Это тебе за Нину, сволочь! – дед поднял полные слез глаза на окружающих и кинул ружье на землю. – Давайте, сажайте! – он отошел к краю крыши, оперся на ограждение и, отворачиваясь от всех, завыл в голос.

— Товарищ генерал, а кого сажать? – вдруг раздался голос одного из полицейских.

— За что?

— Все ж видели, мужики? Подозреваемый кинулся с оружием на товарища генерала-подполковника в отставке!

— Да, – вторили остальные. – Товарищ генерал, ваш тесть защищался!

— Чистой воды самооборона!

— Где подписать показания? – поддакивали люди Панкрата. – Любую фицуйку суйте! Все подпишем!

— Оборона, оборона! Все, что угодно, но не зона!

Панкрат переглянулся с усмехающимся генералом полиции. Беспечно пожал плечами и подошел к Степанычу. Говорить что-либо было бессмысленно. Старик наконец-то получил право на отмщение. Он похлопал его по плечу и тот, вытирая глаза, прошептал:

— Спасибо, чертяка. Вот услужил на старости лет!

Вдруг, краем глаза Панкрат заметил шевеление неподалеку. Все вокруг громко разговаривали, некоторые смеялись, думали, что все позади. Рано расслабились. Панкрат повернул голову, и увидел, как слабой рукой раненый, но все еще живой Назар поднял пистолет и навел на Михеева, который переговаривался с одним из полицейских и стоял к нему спиной. Панкрат дернулся, стремительно кинулся к генералу и закрыл его. Раздался выстрел. В грудь Панкрату резко ударило, протыкая насквозь. Михеев среагировал быстро. Выхватил пистолет и наградил Назара контрольным в голову. Панкрат же медленно стал опускаться на землю, словно стекаясь лужей к ногам генерала.

— Эй, уголовник?! Ты чего?! – всполошился Михеев и заорал во все горло. – К вертолету его быстро! В больницу!

Панкрат почувствовал, что изо рта что-то потекло. Кажется, это была кровь. А плевать! Главное, Света жива и невредима. С ребенком тоже должно быть все в порядке. Панкрат успел. Всех защитил. Бабки, оставленные для Светы с сыном, она найдет. Взял слово с Витьки Глухого и Вадика Северова. Ей помогут. По любому все у Красивой будет хорошо. Видимо, уже не с ним… Кто-то куда-то потащил Панкрата, перед глазами все плыло, резкая боль разрывало грудную клетку в щепки.

— Уголовник? Панкрат? Ваня, слышь меня? – откуда-то издалека доносился голос генерала. – Не умирай, парень! Я как в глаза дочери смотреть буду?! Она ж меня потом заживо закопает! Держись, давай! Довезем быстро! Ну, ты чего? Ты ж отцом скоро станешь!

— Нет, генерал, – еле слышно прошептал дрожащими губами Панкрат. – Это ты… станешь… дедом…

Его веки опустились сами собой. Последнее, что видел в затуманенном сознании криминальный авторитет по кличке Панкрат голубое яркое пламя в глазах самой красивой женщины, которую он когда-либо знал… женщины, которую так мало… но так искренне… до безумия… любил…

ЭПИЛОГ

ДВА ГОДА СПУСТЯ

— Так, мужики, по домам! – сказала старший следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам, устало потирая виски. Вот уже третьи сутки Михеева и сотрудники специального отдела не спали. В области объявился маньяк, который издевался и убивал пятилетних мальчиков. Дело активно освещалось в СМИ, родители паниковали и возмущались бессилием органов. Все стояли на ушах, полиция не справлялась, поэтому три дня назад генеральный прокурор приказал Михеевой лично заняться расследованием. Вдобавок, действующий губернатор тут же заявился в ее кабинет. Нормальный глава области сказал бы, к примеру: