Юлия Климова - По ступенькам декабря
Это отдел кадров сообщал, что кандидатка на должность секретаря прибыла и желает пройти собеседование. Воробьев сунул договор в папку, откинулся на спинку кресла, сцепил руки перед собой и замер в приятном ожидании.
«Давай, милая, заходи».
Раздался вежливый стук, а затем дверь отворилась с тоненьким скрипом – на пороге появилась высокая ладная блондинка с пышной грудью и длинными ногами. На ней была надета черная юбка до колен и белая атласная блузка.
«На стюардессу похожа», – отметил Воробьев и принялся изучать свою будущую секретаршу дальше.
Глаза девушки были большими, кукольными, с густой бахромой ресниц, губы полные, накрашенные розовым блеском. Носик аккуратный, подбородок острый.
«Более чем», – радостно решил Воробьев.
– Здравствуйте, – она улыбнулась и, покачивая бедрами, сделала несколько шагов вперед.
– Здравствуйте, – ответил Глеб Сергеевич. – Выбирайте любой стул, присаживайтесь. Поближе, поближе… Та-а-ак, – он взял резюме и пробежался взглядом по строчкам. – Голуба Вероника Николаевна. Последнее место работы… строительная компания… стаж три года… понятно… – Воробьев посмотрел на девушку, хищно улыбнулся и произнес: – Хорошая у вас фамилия – Голуба.
«Голубка моя сизокрылая-я-я», – мысленно пропел он.
– Да, – она ответила кокетливой улыбкой.
– А почему уволились? Начальник был тиран и деспот? – Глеб Сергеевич хохотнул и побарабанил пальцами по столу.
– Нет, просто мы с ним не сошлись характерами. – Вероника закинула ногу на ногу и надула губы.
В этот момент Воробьев подумал, что у нее там, в губах, силикон, «и в сиськах, наверное, тоже». А может, взять и потрогать? Прямо сейчас? Глеб Сергеевич мгновенно развеселился и, представив, как подкрадывается к высоченной Веронике и хватает ее за грудь, чуть не прыснул от смеха.
Так, надо сосредоточиться. Ему и правда нужна секретарша. Он уже обалдел отвечать на звонки, и никто в отделе кадров не умеет нормально чай или кофе приготовить – то слишком сладко, то горько, то кисло. Дармоеды!
– А что вы умеете делать?
Этот вопрос Глеб Сергеевич задал просто так, для поддержания разговора, но Вероника вдруг оживилась, поправила кофточку, стрельнула блестящими кукольными глазками и выдала честно и многообещающе:
– Абсолютно все. Возьмите меня на работу, надоело уже по собеседованиям мотаться.
«Беру!» – решил Воробьев, но с языка сорвались другие слова:
– Стенографировать умеете?
– Нет, – Вероника, кажется, даже обиделась.
– Английским хотя бы на среднем уровне владеете?
– Нет.
«А зачем я об этом спрашиваю? Мне ни то ни другое абсолютно не нужно…»
– А задерживаться после работы сможете?
– Да! – выставив грудь вперед, радостно объявила Вероника.
«Ну и на хрена ты мне сдалась? – подумал Воробьев. – Голубица силиконовая».
Он неожиданно разозлился, да так сильно, что чуть не хлопнул ладонью по столу, не заорал. Практически на ровном месте разозлился. И на что? Еще час назад он мечтал, чтобы к нему пришла именно такая секретарша – ноль мозгов, ноль претензий. Он вообще решил вернуться к старым добрым временам, где нет дамочек-экскурсоводов, зато есть море удовольствий и покой. Но что-то не очень получается… Тоскливо и стыдно. И Вероника Голуб – не избавление и радость, а укор и вывод: вот чего ты достоин – смотри и радуйся. А могла быть рядом другая, но ты, козел безрогий, ее обидел.
Глеб Сергеевич почувствовал болезненные спазмы в животе и тошноту.
А если поехать на улицу Образцова, найти Инну, извиниться? Но как найти, если он даже приблизительно не знает, в каком доме она живет?
И все ее интеллигентность виновата! «Там вам будет неудобно», «не развернетесь», «плохой въезд», «мусорные баки»! Зачем я ее слушал???
А с другой стороны, невозможно заглянуть в глаза женщине, которую так сильно обидел…
«Всего один маленький, стандартный поцелуй, – попытался приободрить себя Глеб Сергеевич. – Почти родственный… – Он нахмурился и тут же признал: – Я идиот».
– Так я вам подхожу? Вы меня берете? – раздался сладкий голос Вероники.
– Нет, не подходите, – вздохнул Воробьев, отодвигая от себя лист резюме. – Ни фига не подходите!
* * *Полдня Алька потратила на покупку подарков. Обычно она быстро решала, что ей нужно, определялась с магазином и приобретала желаемое в рекордно короткие сроки. Но сейчас был тот редкий случай, когда хотелось бездумно послоняться по торговым центрам, поглазеть на витрины, проникнуться атмосферой Нового года и в конце концов остановить выбор на чем-то неожиданном и милом. А еще ей хотелось побыть одной, такое с ней часто случалось, когда она заболевала и температурила. Может, она и сейчас больна? Вот только какой диагноз?..
Отцу Алька купила галстук, Даше – шарф. И то и другое красиво упаковала и убрала в пакет. Большие и маленькие елки, разноцветные гирлянды, пушистая мишура, гроздья стеклянных шаров и сосулек притягивали взгляд, манили, не отпускали. Особенно понравилась витрина с елочными украшениями, выполненными в старинном стиле: часы, солдатики, лошадки и многое другое, по цене более чем завышенной. Не удержавшись, Алька купила шишку, белочку и…
– И снеговика, пожалуйста, – попросила она, уже зная, кому его подарит.
Андрею Григорьевичу Зубареву.
Не идти же с пустыми руками.
Ну, просто скоро праздник.
И у снеговика такое же серьезное выражение лица, какое бывает у Зубарева. Да, они определенно чем-то похожи.
К четырем часам Альку перестало знобить, улыбка то вспыхивала, то гасла, в зеленых глазах появился загадочный блеск. Она пребывала в прекрасном расположении духа и постоянно вспоминала разговор с Андреем.
Заманил ее.
Ага.
Ну, посмотрим, посмотрим…
Поддержав идею Даши: устроить генеральную уборку, Алька взялась разбираться в шкафах, комодах и тумбах. Проходя мимо зеркала, она каждый раз оборачивалась, задерживалась на пару секунд и шла дальше.
«Это даже хорошо, Андрей Григорьевич, что вы настояли на моем визите. Я тоже соскучилась», – насмешливо думала она, с нетерпением поглядывая на часы.
Но это была лишь часть чувств, другую, большую, Алька еще утром заперла на амбарный замок. Так проще. Так лучше. Так ближе к победе.
– Забыла сказать, звонил Глеб Сергеевич, – сообщила Даша, складывая журналы стопкой.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, он просто спросил, как у нас дела.
– И все? – Алька обернулась, удивленно приподняв брови. Рука замерла в воздухе.
– И все, – пожала плечиками Даша. – Еще сказал, что вечером заедет в магазин, и спросил, нет ли у нас пожеланий к ужину. Ну, я сказала, что молоко закончилось и колбасу мы тоже доели.
