Шарлотта Лэм - Любовь феминистки
Теперь она держала эту статуэтку, словно бейсбольную биту, бесстрашно глядя в насмешливые карие глаза своего мучителя.
— Не думайте, что я побоюсь это использовать!
Она очень тяжелая. Настоящая бронза. Если я ударю вас этим, поверьте, вам будет очень больно! Так что держитесь подальше, мистер, или я за себя не отвечаю! Не приближайтесь ко мне!
Не отвечая, он повернулся к двери, закрыл ее, запер, а ключ положил в карман.
У Зои пересохло в горле. Она напряженно следила за ним, крепко сжимая статуэтку.
— Я не шучу! Не подходите ко мне, не то пожалеете!
Он отошел от двери. Затаив дыхание, Зои приготовилась обороняться, если… Но мужчина и не думал нападать на нее. Он свернул к ванной, открыл дверь, вошел и запер дверь за собой. Секундой позже она услышала шум воды, и низкий голос запел какую-то очень знакомую песню, название которой Зои никак не могла вспомнить. Но она знала ее… Что же это?
Чувствуя, что крайне нелепо стоять с бронзовой статуэткой, занесенной для удара, Зои поставила ее на место и снова облачилась в старые джинсы и длинный серый свитер, который позаимствовала у одного из парней. Когда-то она встречалась с ним и просто забыла отдать ему свитер, когда решила, что им пора расстаться. Бедный Джимми. Он был похож на свой свитер: длинный, тощий и серый. Серые глаза, тронутые сединой каштановые волосы, грустный взгляд… Она не помнила, зачем ей понадобилось встречаться с ним.
Ей тогда было всего лишь двадцать, а ему сорок. Он был режиссером документальных фильмов на телевидении. Его работа производила на нее сильное впечатление, поэтому она и приняла предложение пообедать с ним. После этого отделаться от него оказалось не так-то просто. Он преследовал ее с завидным постоянством, подобный скорбному призраку. Время от времени уговаривал сходить в театр или съездить на побережье теплым воскресным полднем.
Это продолжалось до тех пор, пока Зои не поняла в один прекрасный день, что все может закончиться браком, если она решительно не прогонит его. Джимми сказал, что она разбила ему сердце, после чего исчез из ее жизни.
Полгода спустя он женился на девушке по имени Фифи, с которой познакомился во время своего отпуска в Париже, городе влюбленных. Теперь у них было трое детей. Она слышала, что Джимми уволился с телевидения и разводит свиней на ферме в Нормандии.
«Вот вам и разбитое сердце, — подумала Зои, цинично усмехаясь. — Все-таки сердца не из стекла и не так уж легко бьются, что бы там ни говорили. Скорее они резиновые — всегда расправляются, как резиновые игрушки!»
«Данни Бой»! Название песни само собой возникло в ее голове. Так вот что он пел там, в ванной! И пел, надо сказать, неплохо. Голос был, конечно, не поставленный, но очень приятный! Она всегда любила эту старую добрую ирландскую песню, трогательную и нежную. Как же она не узнала ее раньше!
Пение прекратилось. Вода тоже перестала шуметь.
Что он делает теперь? Вытирается, наверное. Невольно она представила себе… У него все-таки роскошное тело! Поймав себя на этой мысли, Зои поморщилась: «Эй, прекрати думать об этом! Похоже, ты сама напрашиваешься на неприятности?!»
Щелкнула задвижка, дверь ванной открылась, и гость появился в черном махровом халате, который едва доходил ему до колен.
Это был ее халат. Должно быть, он нашел его в шкафу. Пояс едва-едва сходился у него на талии и его приходилось придерживать, чтобы он не развязался окончательно.
Вид у незнакомца был такой забавный, что Зои чуть не засмеялась. Но тут она сообразила, что, кроме халата, на нем ничего нет. Его длинные ноги были покрыты капельками воды, темные волосы прилипли к голове. Он был невероятно красив.
Близость этого обнаженного тела взволновала ее, что ей совсем не понравилось.
— Где ваша одежда? Оденьтесь немедленно! — приказала Зои. Щеки у нее залились румянцем.
— Вы, должно быть, шутите. Она совершенно мокрая. Вы уверены, что у вас нет какой-нибудь мужской одежды? Ни один из ваших дружков ничего не оставлял вам на память?
— Нет, я уже говорила!
— Конечно, вы, должно быть, из тех женщин, что избавляются от мужской одежды с той же легкостью, что и от самих мужчин. — Этот незнакомец, не стесняясь, смеялся ей в лицо!
Зеленые глаза Зои вспыхнули. Только попадись ей этот Хэл Таксфорд! Как смел он распространять о ней подобные слухи?
— Послушайте, мистер… как вас зовут, кстати?
— Хиллиер. Коннел Хиллиер, — бросил он через плечо, роясь в ее шкафу.
Необычное имя, подумала она. Коннел. Оно ей нравилось.
— Хорошо, мистер Хиллиер… Господи, что вы делаете? Вы не имеете никакого права обыскивать мою комнату! И в этом нет никакого смысла, вы все равно ничего не найдете. У меня нет мужской одежды!
Рывком вскочив с кровати, она стремительно пересекла комнату и попыталась задвинуть ящик, содержимое которого он перебирал в этот момент.
— Я же сказала, прекратите!
Он выпрямился и повернулся к ней, держа в руках пару темных носков. Эти носки Зои надевала зимой или осенью, когда приходилось ездить на работу в холодную сырую погоду.
— Какого они размера? Впрочем, неважно, они эластичные, так что налезут на мою ногу.
Он уселся на кровать и, закинув ногу на ногу, принялся натягивать носки. Зои поспешно отвернулась. Через минуту Хиллиер встал со словами:
— Вот так-то лучше, а то у меня совершенно замерзли ноги. Надеюсь, у вас в доме найдется какая-нибудь еда. Я умираю с голоду. Пойдемте вниз.
От подобной бесцеремонности Зои лишилась дара речи, а это случалось с ней крайне редко. Она была готова возненавидеть нахала.
— Слушайте, оставьте меня в покое! — наконец выпалила Зои.
Не обращая внимания на ее возмущение, он прошел в ванную и вынес оттуда свою мокрую одежду, сложенную аккуратной стопочкой. Потом извлек ключ из кармана брюк и отпер дверь спальни.
Не глядя, идет ли она за ним, он двинулся вниз по лестнице. Обнаружив, что Хиллиер оставил ключ в замке, Зои захлопнула дверь, готовая запереться в спальне, пока этот тип не уберется из ее дома. Но не оставлять же незнакомца хозяйничать в кухне без присмотра. Еще, чего доброго, стащит что-нибудь.
Кипя от возмущения, она спустилась вниз, ломая голову, как ей избавиться от этого типа. Если бы только ее мобильник был заряжен!
Возможно, пока он ест, она сможет добраться до телефона, включить его в розетку и позвонить в полицию? Если только он не догадается об этом и не прикончит ее прежде, чем прибудет полиция.
«О, будет тебе придумывать, — тут же сказала она себе, — он не похож на убийцу. Если бы пришлось подбирать актера на эту роль, я бы никогда не взяла его. Головорез? Гангстер? Возможно!» Он был из тех, кого следовало остерегаться. Зои почувствовала это в ту самую минуту, когда на дороге под проливным дождем он заглянул в ее машину. Было что-то опасное в его глазах, какая-то удивительно мощная внутренняя сила.
